Но – спокойствия во мне как не бывало. Я превратилась в сгусток гнева. И может быть, где-то в глубине души я все-таки этого хотела?

Может, так оно и надо. Даже давно пора.

Я вспомнила свое отражение, отцовские горящие глаза на моем собственном лице. Та тьма, которая сидела у него внутри, она таилась и во мне тоже. Наверное, придется с ней смириться.

А смогу ли я смириться со взглядами, которые люди будут на меня бросать? Такими, как сейчас?

– Сколько времени вы планируете пробыть наверху? – безо всякого выражения спросила сестра. – Может быть, нам стоит предупредить друзей, что убийцы вернулись.

Слово «убийцы» сорвалось с ее губ, как шипение, и Арчи снова вздрогнул. Джагхед крепче сжал его локоть. Атмосфера была как на пороховой бочке.

Вероника глубоко вздохнула и постаралась ослабить напряжение.

– Уверяю вас, невиновность Арчи будет доказана, и вы оглянуться не успеете, как мы вернемся из Шэдоу-Лейк. Поверьте, мы не собираемся задерживаться там надолго. Нас эта история радует не больше, чем вас.

Даже утешая, она не отступила ни на шаг. Время для отступления давно миновало.

– Даже так? – Парень с вызовом приподнял бровь.

– Без сомнения, – ответил Джагхед. – Хотя от вас, ребята, густыми волнами исходит сигнал: «Дэнни, пойдем поиграем».

– Ну ладно, – кивнул брат.

Ссылка на «Сияние» до него не дошла, да и, пожалуй, к лучшему, однако он пришел к каким-то своим выводам. И протянул нам бумажный пакет с покупками. Тот захрустел, как лесной пожар, и от этого звука у меня волосы зашевелились. Вероника взяла пакет и прижала к груди, словно щит.

А нам сказала:

– Идемте.

– Счастливого отдыха, – бросила нам вслед сестра с плохо скрытой язвительностью: мол, попробуй возрази.

Но когда дверь за нами почти захлопнулась, добавила – так тихо, что смысл ее слов дошел до меня лишь через минуту:

– И не попадайтесь на нашем пути.

* * *

Над магазином ярко светила луна. Ривердейл город небольшой, но даже наше звездное небо не может сравниться с тем, какое можно увидеть на природе. Вечно забываю, что, пока меня не посадят под замок, небо будет усеяно мерцающими огоньками. Будь все как обычно, это зрелище ослепило бы меня.

Но сегодня оно лишь напомнило, что мы тут, в глуши, лишь вчетвером, и подмоги ждать неоткуда.

– Думаю, для нас не должно стать неожиданностью, что в Шэдоу-Лейк мы враги народа от номера один до номера четыре, но, надо признать, это выводит из себя, – нарушила молчание Вероника. – Бетти, ты, пожалуй, была права. Паранойя не бывает чрезмерной. И нам теперь следует еще внимательнее смотреть по сторонам.

– Если на тебя охотятся все кому не лень, это никакая не паранойя, – согласился Джагхед.

– А ты что думаешь об этой сцене, Джагхед? Она похожа на твои любимые ужастики?

Я видела, что Вероника его поддразнивает. Старается развеять мрачное настроение, вернувшись к легкой болтовне, с какой начинался этот вечер.

– «Лихорадка», – пожал плечами Джагхед. – А те двое – вылитые близнецы Грейди.

И тут Арчи вскрикнул. Это было так неожиданно, что я подскочила. На миг мне показалось, что он смеется над словами Джагхеда. Но потом я увидела его лицо.

– Арчи, что случилось?

Может, ему до сих пор не по себе после встречи с теми жуткими близнецами? Мне так точно.

Он прищурился, словно разглядывал что-то вдалеке.

– Не знаю. Не уверен.

– В чем? – Вероника придвинулась ближе и взяла его за руку.

– Только что. Не знаю. Уже поздно, я устал, и эти два чудака, признаюсь, здорово меня напугали, но… – Он неуверенно умолк.

– Ничего, Арчи. Расскажи. Мы на твоей стороне.

– Среди нас тебе ничто не грозит, – добавил Джагхед, и в его голосе впервые не слышалось никакого сарказма.

– Честное слово, я его видел. – Он повернулся ко мне и пристально заглянул в глаза. – Фургон. Точь-в-точь как ты, Бетти, рассказывала. Серый. Ехал медленно. Бетти, – голос Арчи дрогнул, – кажется, за нами и впрямь кто-то следит. Может быть, даже прямо сейчас.

ДЖАГХЕД

Зловещая черная кошка, выскочившая на дорогу, фургон, который то ли был, то ли не был, то ли следит за нами, то ли нет. Жуткие близнецы, глаз не сводившие с нас. Роскошное поместье на вершине горы (точнее, особняк на холме, но это уже семантика)… Все в этой поездке кричало во весь голос: «Поворачивайте назад!» – огромными буквами, винтажным шрифтом из восьмидесятых, в духе «Очень странных дел». Ради всех остальных я старался сохранять свою привычную ироническую отстраненность от ситуации, но даже мне было не по себе.

А Арчи – он ни за что не признается, как тяжело ему это дается, но его весь год рвут на куски. Сначала Черный Шлем стрелял в его отца, а потом он нес охранную вахту в «Красном круге». А потом вся та серая муть, которую вкладывал ему в голову Хайрэм Лодж. Арчи весь сделан из молочного коктейля, футбола и гитары. Он не создан для роли антигероя в фильме-нуар. И это на нем сказывалось. Глаза у него были усталые, губы плотно стиснуты. На последнем участке пути он пересел на шоферское место, и руки так крепко сжимали руль, что побелели костяшки пальцев.

Я представил нас в любимом ракурсе Хичкока – съемка сверху, камера следует за нами по извилистой дороге, субъективная камера мечется из стороны в сторону, чтобы дезориентировать зрителя, показать, насколько дезориентированы и растеряны мы сами. Если постараться, я словно наяву могу услышать саундтрек из «Психо» – визгливые, настырные струнные.

Чем выше мы поднимались в гору, тем дальше друг от друга стояли дома. К небу вздымались остроконечные бревенчатые крыши, кучками сжатые в тесных объятиях вечнозеленого леса. Лодж-Лодж стоял на самой вершине, нависая над Шэдоу-Лейк – и над городком, и над озером, давшим ему свое имя. Оно поблескивало на дне долины, как жидкая ртуть, как портал неведомо куда.

«Если бы», – подумал я. Если бы так легко было ускользнуть из этой реальности в другую, более уютную и защищенную.

«Горгульи и… короли?» У меня в голове вдруг вспыхнуло, о чем говорил Поуп, пока мы у него ужинали. О той дурацкой ролевой игре, которую затеял Дилтон. И Этель, и Бен тоже. У Дилтона самого хлопот полон рот. Да, он, конечно, чудак, еще сильнее не от мира сего, чем ваш покорный слуга, но сейчас я хорошо понимаю, чем его привлекла подобная игра. Почему ему захотелось немного уйти от действительности.