Союз с Прозоровскими породнил Суворовых и с Голицыными. Мать Варвары Ивановны была дочерью легендарного петровского фельдмаршала Михайлы Голицына-старшего, а её родной брат, дядя Варвары Ивановны Александр Голицын в 1770-е гг. занимал высокое положение при дворе, был аж вице-канцлером. Сразу после свадьбы А.В. Суворов обратился к новому родственнику с почтительным письмом, к которому его молодая жена сделала анекдотически безграмотную приписку: «астаюсь миластиваи гасударь дядюшка, пакорная и верная куслугам племяница варвара Суворова». Сделаем скидку на XVIII век, когда к формальной грамматике было принято относиться спустя рукава. Но Варвара Ивановна действительно не была интеллектуалкой, здесь и спорить-то не о чем.

Начались мытарства семейной жизни, о которой Суворов вспоминал в печально известной челобитной 1779 г. Этот печальный документ, составленный уязвлённым седым солдатом, я привожу без купюр: «Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня, великая государыня императрица Екатерина Алексеевна, самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая.

Бьёт челом генерал-поручик Александр Васильевич сын Суворов, а о чём моя челобитная, тому следуют пункты:

1

Соединяясь браком 1774 года генваря 16 дня в городе Москве на дочери генерал-аншефа и кавалера князя Ивана Андреева сына Прозоровского, Варваре Ивановне, жил я без нарушения должности своей честно, почитая своей женой по 1779 г., чрез всё то время была плодом обременена три раза, и от первого бремени только дочь осталась в живых ныне, а от прочих ради безвременного рождения младенцы измерли.

2

Но когда в 1777 году по болезни находился в местечке Опошне, сперва оная Варвара, отлучаясь своевольно от меня, употребляла тогда развратные и соблазнительные обхождения, неприличные чести её, почему со всякою пристойностью отводил я от таких поступков напоминанием страха Божия, закона и долга супружества, но, не уважая сего, наконец, презрев закон христианский и страх Божий, предалась неистовым беззакониям явно с двоюродным племянником моим С-Петербургского полка премьер-майором Николаем Сергеевым сыном Суворовым, таскаясь днём и ночью под видом якобы прогуливания, без служителей, а с одним означенным племянником одна по броворам, пустым садам и по другим глухим местам как в означенном местечке, равно и в Крыму в 1778 году, в небытность мою в квартире, тайно от неё был пускаем в спальню, а потом и сего года по приезде её в Полтаву оный же племянник жил при ней до 24 дней непозволительно, о каковых её поступках доказать и уличить свидетелями могу, а оная Варвара за отъездом из города Полтавы пребывает в Москве.

3

И так таковым откровенным бесчестием осквернила законное супружество, обесчестив брак позорно, напротив того я соблюдал и храню честно ложе, будучи при желаемом здоровье и силах своих, то по таким беззакониям с нею более жить не желаю.

И для того, дабы высочайшим Вашего императорского величества указом повелено было сие моё прошение в славянской духовной консистории принять и по изъяснённым причинам о разводе моём с вышепрописанною женою и о дозволении в другой брак поступить, на основании правил св. отцов и вашего величества указов учинить рассмотрение.

Всемилостивейшая государыня, прошу вашего императорского величества о сём моём прошении решение учинить. Сентября дня 1779 года. К поданию подлежит в славянскую духовную консисторию. Челобитную писал, за неимением гербовой, на простой бумаге генеральный писарь Алексей Ефимов сын Щербаков. К сей челобитной генерал-поручик Александр Васильев сын Суворов руку приложил».

Эта тяжба была для Суворова мучительной. И она отнюдь не завершилась в 1779 г. В консистории Суворов получит отказ, а до окончательного разрыва с Варварой Ивановной его ждало ещё немало испытаний. На некоторое время императрица примирит супругов. Примирение произошло в Астрахани. Суворов потребовал, чтобы покаяние Варвары Ивановны закрепилось церковным обрядом возобновления брака. В бедной церквушке они появились, одетые по-простецки: Суворов — в солдатском мундире, Варвара — в худшем из своих платьев… После публичного покаяния супругов священник прочитал им разрешающую молитву и отслужил литургию.

Александр Васильевич попытается забыть измену «с премьер-майором Николаем Суворовым». Но очень скоро возникнут новые подозрения. Сына Аркадия Суворов долго не признавал за своего… Брак распадётся. Дочку, любимую Наташу, Суворов оставит при себе, оградит её от материнского влияния.

Александр Васильевич сохранит настороженное отношение к женщинам, станет говорить о них: «Они украли у нас рай!» Впрочем, мы забежали вперёд. В январе 1774 г., оставив молодую жену в Москве, Суворов отбыл в армию и продолжил придунайские подвиги. Вскоре, в марте, Суворов был произведён в генерал-поручики. Поздновато…

В кампании 1774 г. генералам Суворову и Каменскому предстояло взаимодействовать, совместно противостоять крупным силам турок. Первоначальная боевая задача была определена в румянцевском ордере Суворову о наблюдении за турецкими войсками у Гуробал — в краях, где погиб генерал Вейсман: «…Видя весьма великое несходство мест положения на карте, что я имею, воображаю себе, что ваше превосходительство имеете лучшие и потому желал бы я получить от вас оную с одной стороны, хотя по Гуробал, с другой по Карач и по линии вашей связи с г. генералом-порутчиком Каменским, начиная от Гирсова или от Черных вод».

Поклонник прусской системы, да ещё и горячий, необузданный Каменский был не лучшим соратником для Суворова. А Александр Васильевич стремился подкрепить новое воинское звание очередной победой. В конце мая войска Суворова вышли в поход совместно с армией строптивого генерал-поручика Каменского.

Граф Михаил Федотович Каменский (1738–1809) — личность во многих отношениях примечательная. Суворов уважал его за знание тактики, за солдатскую храбрость. Многие современники отмечали бесстрашие Каменского… Особенно — император Павел Первый, к возмущению многих произведший Каменского в графы и возвысивший над генералами. В кампанию 1806 г. император Александр Первый назначит престарелого фельдмаршала главнокомандующим, но помериться силами с Наполеоном Михаилу Федотовичу не довелось. Накануне Пултусского сражения фельдмаршал покинул армию, сославшись на болезнь. Вот уж конфуз! Император прекрасно понимал, что дело не в физических недомоганиях, а в болезненном самолюбии Каменского, но простил старика. Отставной фельдмаршал удалился в деревню, где нашёл свою гибель 12 августа 1809 г. Полководец, никогда не кланявшийся пулям, не уберёгся от крестьянского топора… В заговоре против фельдмаршала участвовала его молодая любовница, которую тяготили отношения со стариком. На роль убийцы подобрали дворового, брат которого был забит розгами по приказу Каменского… Двум форейторам и лакею, сопровождавшим фельдмаршала в поездках, было строго-настрого запрещено оборачиваться. Этот приказ стал для Каменского роковым самодурством: его слуги зорко смотрели вперёд, на дорогу, когда убийца со спины рассёк барину череп… Молодой поэт Василий Жуковский написал прочувствованные стихи «На смерть фельдмаршала графа Каменского»: