Директор подумал немного и отрицательно покачал головой:

– Не пойдет. Какой-то летеха и великий тактик. Нелогично.

– Именно, что нелогично! – довольно сказал Коган. – Значит, Иосиф обратить внимание должен? Обязательно! – ответил он самому себе.

Подполковник смотрел на собеседника, не понимая, к чему тот подводит. Потом до него дошло:

– Женька же на уставах сидит! Сравнивает и пытается анализировать! Готовит материалы для штабных. И в этой ситуации интерес к Клаузевицу вполне мотивирован. – Викентьев восхищенно посмотрел на полковника: – Ну, Павел Ефимович, ты голова!

– Два уха! – усмехнулся самокритичный Коган. – На следующем сеансе растолкуем все это Воропаеву. Да, и пусть он там свою фотографическую память не афиширует. Рано еще.

– Слушай, Паша, а ты не боишься, что Сталин или Лаврентий Палыч поймут, что Синельникова мы к Иосифу Виссарионовичу подводим? – забеспокоился директор.

– Да нет. Не то у них мировоззрение. Сам подумай, – стал объяснять куратор, – поставь себя наместо любого из них. Если тебе только придет эта идея десантирования, в кого в первую очередь забрасывать будешь? В самого главного. Ну, а раз такого не произошло, то заброс невозможен. Да и предпосылки начальные отсутствуют. Нет, совершенно не боюсь. Ладно, давай кофейку дерябнем и будем думать над самой главной проблемой.

– Какой еще самой главной? – удивился Викентьев.

– Как «отцу народов» втемяшить в его мудрую голову, что боец РККА стоит во много раз дороже, чем пушки, танки и самолеты, вместе взятые. Воропаев задачу от меня получил, а вот как мы отсюда можем ему помочь?

* * *

Нет, ну какой все-таки умный мужик наш куратор! Такую операцию привлечения внимания Сталина к моей скромной персоне разработал! На следующий же день после получения ЦэУ я смотался в книжный и приобрел экземпляр работы великого немецкого тактика. Вечерком, внимательно вглядываясь в каждую страницу, перелистал книгу и, сегодня утром притащив на работу, засунул в стол. В нужный момент выложим на обозрение. Когда ИВС в очередной раз заглянет в наш отдел, я буду готов. Зачастил что-то он в последнее время к нам. Любит, видать, свежую информацию оттуда. Проглядывает, бывает, еще влажные листы распечаток. Причем не чертежи и ТТХ всякой техники, для этого у нас технических экспертов хватает, а всякие экономические и политические труды, что Коган с Викентьевым присылают. Так, хватит разглагольствовать. Займемся делом. Делаю вид, что внимательно вчитываюсь в устав караульной службы, а сам вытаскиваю из памяти каждый лист эпохального труда Клаузевица и штудирую. В нужный момент блеснем цитатами. Надо будет потом тщательно продумать будущий разговор. Нет, конечно, запланировать всю беседу никак не возможно, не тот Иосиф Виссарионович человек, которого на поводу вести можно. Но вот отдельные кусочки разговора попытаемся спланировать.

Н-да, вместо белых страничек с черным текстом моя память выдает яркие цветные картинки обнаженной Леночки. Эти карие глазки, выглядывающие из-под длиннющих рыжих спутанных лохм… А какие точеные ножки… Надо будет еще раз посетить профессорскую дочку, когда ее родители будут на даче. А сейчас все, хватит. Рабочее время, в конце концов!

* * *

Со спортом надо завязывать вообще! Вчера, в воскресенье, играли в футбол. Еле сдержал себя. Если захватывает азарт, бороться с собой очень трудно. Обошел спартаковцев с правого фланга, пара финтов перед пытавшимся выдавить меня за боковую последним защитником и сухой лист в девятку от угла поля! Гол! Го-ол!! Г-о-о-о-л!!!

Хорошо, что наши все же проиграли, когда меня заменили. Сказал тренеру, что потянул связку и вполне убедительно похромал на скамейку. И так слишком много внимания к себе привлек. Нет, в спортзал я, конечно, ходить буду. «Солнышко» там покрутить, с волкодавами нашими, что на взятии шпионов специализируются, поспарринговать, мячик в кольцо покидать изредка. А по-серьезному спортом заниматься не буду! Ну, неспортивно это, в конце концов, с моими-то возможностями.

* * *

Свершилось! Операция по привлечению внимания прошла, как по маслу. Вчера, в самом конце рабочего дня, когда я подписывал последнюю страницу черновика очередной аналитической записки, в отдел зашел Сталин. Пока Гоша Иваныч пытался отдать рапорт, а ИВС привычно отмахивался, вытащил и аккуратненько положил на стол томик Клаузевица.

Буквально через минуту «отец народов», проходя мимо, замечает «сюрприз» и решительно сворачивает к моему рабочему месту. Натренированные охранники, приученные Власиком предугадывать каждый шаг хозяина, реагируют немедленно. Один из них застывает за моей спиной. Только дернись неправильно, и белы рученьки заломлены. Вскакиваю, тянусь и преданно ем своими голубыми глазками вождя мирового пролетариата. Сталин берет томик в руки, перелистывает пару страниц и вопросительно смотрит на меня. Немедленно представляюсь:

– Младший аналитик Управления стратегических исследований лейтенант государственной безопасности Синельников.

– Ваша книга? – грузинский акцепт низкого, несколько хрипловатого голоса основательно заметен.

– Так точно, товарищ Сталин, – отвечаю я, глядя прямо в глаза.

– А зачем она вам? – Чуть прищуренный взгляд прожигает, кажется, насквозь.

– При сравнительном анализе образца боевого устава столкнулся с недостаточностью знаний по тактике боевых действий подразделений. Вот. – Я делаю преданно-виноватое лицо. – Пытаюсь исправить ошибку.

Рядом со мной появляется Меркулов и пытается повторить мое преданное делу партии выражение морды лица. Вождь кивает ему и продолжает сверлить меня глазами.

– Это вы, товарищ Синельников, написали в докладной записке, что существующий личный и командный состав Красной армии не в состоянии на текущий момент действовать по представленному образцу боевого устава?

– Ух, ты! Слово в слово по моей писанине! Значит, бумага дошла до адресата, как и планировалось. Еще бы, тонко, намеками, но качественно я обкакал нынешнее состояние РККА.

– Так точно, товарищ Сталин! – отчеканиваю я и продолжаю преданно кушать «отца народов» своими невинными глазками.

– А кто вы такой, товарищ Синельников, чтобы делать такие выводы? – Прищуренный взгляд желтоватых глаз вождя становится еще более прожигающим.

Так, этот вариант Коган назвал мне первым. Включаем убежденность своей правоты.

– Младший аналитик Управления стратегических исследований. Могу в течение суток представить обоснования своих выводов.

– А почему вы, товарищ младший аналитик, не предложили путей решения поставленных вами вопросов? – Вождь сделал полшага вперед и легко ткнул пальцем меня в грудь, попав точно в кожаный ремешок портупеи.

– Согласно должностной инструкции, не имею на это права, товарищ Сталин.

– Но вы можете предложить эти пути, товарищ Синельников Егор Иванович?