Она так говорила, но было очевидно, что она просто боится воды. Тем не менее я заметил: преодолевать свой страх, шаг за шагом двигаясь к тому, что пугает, стало у нее привычкой. Казалось бы, она каждый раз сдает экзамен на смелость. Если бы мы еще раз поехали на море, она бы непременно заставила себя зайти глубоко.

Мы пообедали в одном из рыбных ресторанчиков на берегу. Официант был мне знаком. Вначале я спросил у него пива, а затем попросил перечислить, какая рыба есть в меню. Произнося названия различных черноморских рыб, официант упомянул и камбалу, но добавил, что есть только совсем маленькие особи, потому что сейчас на камбалу не сезон. Журналистка никогда раньше не пробовала камбалу и спросила, какова она на вкус.

– Это примерно, как фуа-гра, только из моря, – сказал я.

Она рассмеялась шутке, но камбала, которую вскоре принесли, ей тоже не понравилась.

– Тут совсем нечего есть, – наморщилась она, – сплошные кости.

«Как же тебе сложно понравиться, – подумал я про себя. – Вот уж, наверно, доставила ты матери хлопот в детстве, да и сейчас наверняка не подарок. На все кривишь губы».

Мы вышли из ресторана. По дороге попался буфет, и я купил ей гамбургер. Девушка с аппетитом жевала булку, и по лицу ее расплывалась довольная улыбка. Было ясно, что она очень голодна. Когда зазвучал полуденный намаз, она внезапно подняла голову, будто о чем-то вспомнила.

– Уже поздно! – воскликнула она. – Мне нужно найти автобус или маршрутку до Стамбула.

– На самом-то деле я смогу отвезти тебя в Стамбул на своей развалюхе, – предложил я. – Так будет удобнее и спокойней, но…

Она молчала, ожидая продолжения.

– …Но только если ты и этим вечером останешься у меня. А я тебе расскажу самую великую в мире историю любви.

– Ну уж нет! – возмутилась она. – Ни за что на свете! Родители беспокоятся, а завтра мне нужно в газету. Ни за что!

– Ну хорошо, – пожал я плечами. – Давай поедем, заберем твою сумку и айпад, и я тебя отвезу.

Какое-то время мы не разговаривали. Когда доехали до дома, и я открывал дверь, она как бы невзначай спросила:

– А что это за история?

Я ответил, что это история моего брата.

– Вашего брата-близнеца, – уточнила она. – Вы же не хотели о нем говорить. Так что с ним произошло?

– Чего только с ним не происходило.

Она с любопытством смотрела мне прямо в глаза.

– Страстная любовь, – продолжал я. – После нее мой брат так и не оправился.

– Но он же не умер?

– Нет, не умер. Я тебе уже рассказывал, что с тех пор он колесит по миру, а мне присылает по электронной почте фотографии тех мест, где побывал. Последнее его письмо пришло с берегов Индийского океана, в нем он написал, что скоро вернется и заедет ко мне.

– Почему он так далеко уезжает? Он же никого не убил!

– Ты думаешь, смерть и убийство – это самое страшное, что может произойти с человеком? Мехмед молил о смерти, для него она была бы освобождением, но…

– Но что?

– Но с ним произошло кое-что другое, такое, что он даже покончить с собой не может.

Она задумчиво пошла к себе в комнату, сложила сумку, а я стоял и ждал на пороге. Собравшись, она подошла ко мне и с выражением глубочайшего страдания на лице спросила:

– А что, оставаться обязательно? По дороге рассказать не можете?

Я сказал, что «разговор на ходу» будет неуважением к страданиям брата.

Она выпятила нижнюю губу, надулась, села в машину и громко хлопнула дверью.

Керберос замер перед своей будкой и с любопытством смотрел на нас, пытаясь понять, что же происходит.

– Занимайся своими делами! – рявкнул я на него, сел в машину и завел мотор.

Мы поехали по лесам и полям, по разбитым дорогам. Первые десять минут мы не разговаривали. Наконец я нарушил молчание:

– Для тебя есть интересная новость. Невиновность Светланы полностью не доказана, говорят, допрос продолжается. Никто не может подтвердить, что в доме ночевала ее подруга Фериха. Есть только показания их обеих и утверждение Светланы о том, что она отпросилась у Арзу.

Лицо девушки приняло настолько растерянное и простодушное выражение, что я чуть не расхохотался.

– О Аллах, эта история когда-нибудь закончится? – простонала она. – А это вы откуда узнали?

– Конечно, от Хатидже-ханым. Без ее ведома птица по деревне не пролетит.

Мы проехали еще какое-то расстояние, и затем девушка внезапно ударила кулаком по панели.

– Черт побери!

Я растерялся и притормозил, не понимая, что происходит. Она продолжала колотить кулаком.

– Черт побери! Черт побери!

Я спросил, что случилось, но уже предполагал ответ на свой вопрос. Я сразу понял: она передумала уезжать. Почему-то ее решение меня не обрадовало, а ведь я столько усилий приложил.

– Давайте вернемся, – вздохнула она. – Если я сейчас уеду, то упущу новости о Светлане. Мы можем найти Фериху и поговорить с ней?

– Думаю, что можем.

Мне совершенно не хотелось искать Фериху. Вся эта история начинала казаться бессмысленной. Впрочем, вполне возможно, девушка пожелала остаться из-за истории моего брата… Так-то оно и было!

– Я с самого начала предполагала, что убийца – ваш брат Мехмед! – неожиданно сказала она. – Но вы тоже очень жестоки, постоянно меня шантажируете.

– Вот Керберос сейчас обрадуется, – улыбнулся я.

– Да какое мне дело, обрадуется или не обрадуется эта отвратительная собака! Я, наверное, сумасшедшая, что поддаюсь на ваш шантаж, что иду к вам домой. У меня родители с ума сходить будут! У меня куча дел, но я застряла в чертовой Подиме, чтобы слушать безумные рассказы! Я, наверное, действительно сумасшедшая, просто чокнутая.

Я молчал, не мешая ей выплеснуть гнев. Ясно было, что ей это очень нужно, потому что она чувствовала себя побежденной, а это совершенно противоречило ее упрямой горделивой натуре.

Мы вновь оказались у меня дома. Прежде всего она позвонила матери, и, когда произнесла, что ей придется остаться еще на одну ночь, даже я услышал рассерженный голос в трубке. Девчонка несколько раз повторила: «Ну ладно, ладно, мама, приеду – все расскажу, ничего не могу поделать, у меня задание редакции».

На сей раз я отвел девушку в Комнату Любви, которая была гораздо просторнее. Я откупорил бутылку красного вина, дал ей бокал. Она не возражала. Затем принес ноутбук, открыл и поставил ей на колени. На экране была фотография с бескрайним берегом тропического моря, заходящим солнцем и длинными стволами кокосовых пальм.

– Мехмед сфотографировал, – объяснил я. – Андаманское море. Он арендовал бунгало посреди леса, пробовал разные блюда со специями, наслаждался креветками, правда, в какой-то момент отравился, но теперь там его дела закончились, он собирается в другое место, а по пути заедет в Подиму, чтобы повидать меня.