— Эй, малышка, — гоготал один, похожий на медведя. — Не скажешь, где здесь висят самые большие колокола? — Охальник потряс перед собой лапищами, будто играл женской грудью.

— Не-а, не знаю, милок! — ответила более высокая из двоих, брюнетка с кукольным лицом и пышной грудью. — Но зато знаю, где висит настоящее било.

— Ха, и где же?

— Не в твоих штанах, точно.

Кое-кто из окружающих, и громче всех женщины, визгливо захохотали.

— Вот так врезала она тебе, Брюс! — веселился другой матрос. — Как тебя зовут, голубка моя?

— Может, и скажу, морская крыса, да только ежели поставишь мне и… — Она ткнула пальцем в подругу, бледное малокровное существо. — …этой даме.

— Договорились!

— Ладно. Я, значит, Феба, а она Филлис. А пьем мы, милок, бренди, но по большой.

— Да, по большой, — подтвердила Филлис.

Как и было обещано, матрос заказал выпивку, а когда Полли чуть погодя подошла к ним с подносом, то внезапно обнаружила Витуса с друзьями, которые все еще топтались у дверей, выглядывая себе местечко.

— Эй, парни, чего не садитесь? — крикнула она сочным голосом. — Больно робкие? А ну-ка, люди, подвиньтесь!

Народ тут же затолкался, спешно выполняя ее приказ. Иного у Полли было и не помыслить.

— Я тут приготовила для вас кое-что особенное, парни, — сообщила она, поставив девушкам заказанные кружки. Друзья между тем сели. — Сейчас принесу.

Она, не мешкая, отправилась на кухню и гордо вынесла свое творение размером с колесо телеги, с румяной золотистой корочкой. Как бы странно оно ни выглядело, пахло умопомрачительно.

— Мясной пирог из дичи. Мой особый рецепт. Испекла его сегодня специально по случаю праздника. Уж вы-то знаете, какой сегодня особый день?!

Друзья переглянулись и пожали плечами.

— Честно сказать, нет, — наконец ответил за всех Витус.

— Ах вы, невежды! И ничем не отличаетесь от этих пьяниц здесь! Сегодня же девятнадцатая годовщина восхождения на трон ее величества нашей девственной королевы! — Полли махнула рукой одной из своих девушек, чтобы та подошла, и принялась резать пирог. — Давай-ка, Сью, принеси господам три кружки красного вина. — И уже тише: — Хорошего, бархатистого бордо.

— А в порту что-то не было видно никаких празднеств по поводу восхождения на трон, — прошамкал Магистр, который уже с наслаждением откусывал от знатного куска, зажатого в кулаке. — Но мне это нипочем, пока по такому поводу пекут такой лакомый изыск!

— Хам, хум, хам! — рыбьи губки уписывали не менее объемистый кусочек.

— Да, Плимут не Лондон, — вздохнула Полли. — Как думаете, что там сегодня было? Верно, ее величество снова появилась перед народом, как и тогда, девятнадцать лет назад. Я сама была в то время зеленой и неопытной, чуть за двадцать, работала… да ладно, это к делу не относится… Во всяком случае, по всей стране судачили, как королеву переносили из Тауэра на Уайтхолл! Четыре рыцаря несли ее в паланкине, обитом парчой. Сотни собрались на специально сколоченных подмостках — народ чуть шеи не вывернул. Женщины протягивали к паланкину пироги и марципан, и она благодарила и даже коснулась многих шелудивых рук — ведь известно, возложение королевской руки лечит…

Полли ненароком пустилась в восторженные воспоминания и, наверное, поэтому сама не заметила, как во второй раз нарушила свой железный закон и подсела к друзьям.

— Почему ты не ешь, Габриэль? Разве ты не голоден?

— Голоден, Полли, только вот голова забита мыслями. Никак не могу найти корабль.

— От твоего голодания корабль не появится. Давай-ка, бери кусок! Пирог с дичью — это так здорово, что пришлось бы по душе и самой нашей королеве.

Витус послушно откусил пирога со щедрой пряной начинкой.

— Чи-из! Салют! И ваше здоровье! — возвестил Магистр, подняв кружку подоспевшего красного.

Неисправимый оптимист, он уже и думать забыл отягчать свою душу сокрушением о бесплодных поисках. То же и Коротышка.

Пока они ели и пили, Полли, как и все женщины ее сословия, питавшая слабость к королевскому дому, без остановки болтала дальше:

— Наша повелительница вообще любит все простое. По утрам она с большим удовольствием пьет приправленное пряностями пиво под селедочку, чем чашку шоколада — это такой модный напиток в Лондоне. Сама не пробовала, не знаю, но говорят, его готовят из какой-то штуки под названием какао и он безбожно дорогой. Некоторые злые языки треплются, что королева, мол, слишком скупа, чтобы тратиться на шоколад, но я не верю. Только последний дурак может назвать ту, которая шьет себе зараз дюжину, а то и две самых роскошных платьев, скупой!

Полли огляделась по сторонам в ожидании одобрения и начала набивать свою трубку. Закончив это занятие, она прошествовала к камину и зажгла ее сосновой лучиной. Толпа посетителей постепенно редела — дело шло к полуночи. Полли обошла свое заведение, снова вернулась к друзьям и продолжила:

— Сейчас, когда приближается Рождество, у нашей девственной ее величества снова будет повод обновить свой гардероб. Как рассказывают, при дворе каждый день устраиваются игры: то маскарады, то турниры. Благородные танцуют павану, смотрят забавные представления певцов и акробатов. Ах!.. — Полли так затянулась, что в трубке зашипело. — Как бы я хотела разочек, один только разочек побывать на таком приеме… Ну, само собой, не где только придворные! — Последние гости покинули трактир. — Если бы королева позвала меня на Уайтхолл, я бы бросилась туда в любое время. Я специально училась делать книксены, и даже подходящее платье у меня имеется. Не платье — мечта. Из желтого атласа с испанским воротником-жабо, на низко спущенном корсаже и каркасе из настоящего китового уса. Марбл Питс с Кинг-стрит специально для меня его сшила. И туфли у меня есть, и чулки, вот только шарика духов пока не хватает. У всех придворных дам есть такие шарики, чтобы убирать вонь от пота и запах изо рта… Эй, ребята! Хотите еще поесть?

— Нет, — улыбнулся в ответ Витус.

Он как раз представил себе картинку, как будет выглядеть большая ширококостная Полли в желтом атласном платье с жабо. Может быть, чуточку элегантнее, чем дрессированный медведь на гумне… Чего только люди не вбивают себе в голову! И всяк со своими причудами…

— Ни есть больше, ни пить, Полли, — зевнул Магистр. — Только упасть в объятия Морфея.

— Уй, уи, госпожа пеструшка.

— Тогда спокойной вам ночи, — пыхнув трубкой, Полли ласково кивнула обоим сквозь обволакивающее ее густое облако дыма.

— И тебе мягкой ваксы!

— Приятных сновидений, Полли!

— Спокойной ночи! — пожелал им и Витус, не тронувшись с места.

Маленький ученый и Энано двинулись прямым курсом к лестнице, ведущей к комнатам на верхнем этаже. Когда в