— Они убиваются наверняка, улавливаем? — капитан свирепо раскачивался на учительском стуле. — И не оставляют записок, как это принято… Таким образом, у нас две ветви преступлений. Самоубийцы и те, кто проявляет беспричинную жестокость, угу. Те, кто замешан, или как-то близок к преступлениям, вот как ваша дочь, они прячутся. С пятницы больше ста человек пропало, сегодня родители подают в розыск. Такие вещи не спрячешь, обязаны вывесить фотографии… Да вы уже наверняка по телевизору видели…

— Я не смотрю телевизор, — Гризли подумал, что благодаря Рокси он несколько дней совершенно выбит из колеи. Могла начаться война, могли восстать команчи, могли спуститься марсиане, а он бы даже не заметил. Благодаря выходке Рокси он с трудом находил в себе силы отбарабанивать положенные часы, а после уроков метался по дому, как пойманный голодный волк. — Как можно скрыть сотню пропаж? Разве можно скрыть от десятков независимых каналов и радиостанций столько преступлений?

— Скрыть можно многое, — кисло подтвердил капитан. — Пресс-центр предоставляет информацию в обычном режиме. Однако аналитическая группа Управления, к которой я принадлежу, отбирает для особой проверки некоторые факты.

— А вы всегда их отбирали? — спросил Леонид. — Или начали неделю назад?

— А вы как думаете? — рассмеялся капитан и снова подмигнул. Что-то вертлявое проскользнуло в его крепенькой фигуре, словно вдруг разболтались внутренние шарниры.

— Но бесконечно скрывать всё равно не получится!

— Угу, логично, — хмыкнул капитан. — Хотя моё начальство считает, что ситуацию ещё можно взять под контроль… Кстати, чипсов хотим? — он бросил на стол два блестящих пакетика.

— Нет, благодарю… — с нарастающей тревогой Гризли думал о выключенном телефоне и о Лоле.

Капитану кто-то позвонил.

— Только что мне сообщили, что Кисанова дома не обнаружили, он не ночевал. Кстати, его родителей тоже не найти. Впрочем… как я подозреваю, у них в семье гулянки сына переполоха не вызывают. Скажите, ваша дочь тоже?..

— Исключено, — возразил физик. — Лола живёт со своей матерью и с её новым мужем, но это абсолютно исключено. Она всегда ночует дома.

— Угу, ладненько. Мы уже связались с вашей бывшей супругой. Девочка действительно сегодня ночевала дома. О том, что отменены занятия, уже вчера знала вся семья. Сегодня утром взрослые уехали на службу, а ребёнок оказался предоставлен самому себе. Имеются мысли, где может находиться девочка?

— Шатается в компании с подружками, — предположил Гризли. — Денег у них обычно нет, погода плохая. Вероятнее всего, слушают музыку у кого-нибудь дома.

— Музыку дома, музыку дома… — пропел капитан. Леонид вздрогнул, поднял взгляд, но Бузина снова был серьёзен.

— Угу, милости прошу, — Бузина подвинул учителю открытый классный журнал восьмого «А» с фамилиями и адресами учеников. — Можем указать, с кем дружит ребёнок?

Гризли стала раздражать идиотская манера Бузины задавать вопросы в первом лице множественного числа.

— Вы намерены её… арестовать?

— Не имею права. Могу только задержать и допросить.

— Хорошо… — Леонид склонился над журналом. — Я точно не уверен… Кажется, вот эта, Натали и эта… У Лолы не так много подруг. Но… я не совсем понимаю другое. Зачем вам я? Отправьте человека к моей бывшей жене. Лола неминуемо вернётся домой, пусть он её ждёт там…

— Угу, ждёт там, — передразнил Бузина. — Нет у меня столько людей, засады устраивать. Людей хронически не хватает, не успеваем регистрировать заявления! Только на родителей и надежда. Если бы мне дали сегодня выступить в эфире, я ко всем обратился бы с просьбой — запереть школьников дома и не выпускать! Не выпускать даже в соседний подъезд, а то вдруг это заразно.

Капитан произнёс два слова в телефон. Вошёл жующий поджарый парень в штатском, переписал подчёркнутые фамилии и бесшумно исчез.

— А мальчики? — улыбнулся вдруг Бузина. — Как насчёт мальчиков из старших классов?

У Гризли возникло чувство, будто добрейший капитан подталкивает его к замаскированному капкану.

— Но про мальчиков вы… и так знаете. Про Кисанова…

— А как насчёт Росси и Илинеску из одиннадцатого класса?

— Росси? — Леонид был ошарашен. — Первый раз слышу… То есть, я у них преподаю, но с этими ребятами Лола не общается…

Капитан вытащил из пачки очередную сигарету, понюхал её и заложил за ухо. Гризли нестерпимо захотелось в уборную, но он опасался получить отказ. Если капитан вдруг прикажет сидеть и никуда не рыпаться, он не посмеет спорить с представителем власти, да ещё и вооружённым. Но это будет означать, что он, Гризли, всё же арестован и не смеет теперь без разрешения помочиться. Будь он неладен, этот Фернандес, хотя о мёртвых так нельзя…

Бузине кто-то позвонил. На сей раз капитан долго отмалчивался, несколько раз издавал неопределённые возгласы, односложно переспрашивал, а, выключив телефон, ещё минуту смотрел в пол. Он механически отправлял в рот одну за другой золотистые картофельные корочки из пакета, а потом, всё так же, не поднимая глаз, начал ковырять пальцем в носу. Леонида передёрнуло, когда капитан извлёк палец и принялся его задумчиво разглядывать. Бузина морщил лоб, на его лице отражались мучительные мыслительные процессы, как будто ему предстояло раскрыть преступление века.

Гризли слушал, как в коридоре и учительской визгливыми голосами переругивались его коллеги, как бубнил в ответ кто-то из полиции, как обидчиво вскрикивала директриса. Несколько раз в учительской звонил телефон, тогда все смолкали, а спустя несколько секунд тишина прерывалась ещё более громким коллективным воплем. Сотовые телефоны тоже звонили, не переставая. Кто-то из женщин заплакал, кому-то вызывали врача.

«Что у них там творится? — физик сидел как на иголках. — Никогда не слышал, чтобы наши дамы так голосили.»

Наконец полицейский очнулся от спячки. К нему вернулось прежнее задорное и даже слегка озорное выражение.

— Вы в курсе, что произошло в семье Росси? — спросил Бузина.

— Нет…

Гризли вдруг подумал, что совершенно не хочет знать о событиях в семье Росси.

— Отец Дима Росси убит, и бабушка его убита. Сам школьник исчез. Утверждают, что дважды его видели в компании друзей, но ничего определённого. Домой не возвращается, вот так вот.

— Плохо… — выдавил физик.

— Меткое замечание, — похвалил капитан. — Но это ещё не самое плохое. Они все убивают родителей.

— Что? — Гризли сморгнул. Он никак не мог сфокусировать внимание, потому что по соседству, в учительской, у кого-то началась самая настоящая истерика.

— То, что вы слышали, — хихикнул капитан. — Мне только что сообщили. Ваши одарённые ученики соревнуются, кто лучше прикончит родителей.

Мама спит — она устала,