Тут О. почувствовал, что сзади к нему кто-то подкрадывается.

«Пингвины!» — в ужасе подумал он, но, к счастью, это оказался человек — адъютант Шастеля.

— Вы не могли бы читать помедленнее, — ласково прошептал адъютант в ухо докладчику.

— Хорошо, — прошептал О., не оборачиваясь. — А зачем?

— Видите ли, переводчикам сначала нужно перевести вас на эсперанто, а уж потом — на какой-нибудь… английский, например.

— Я могу читать сразу на каком-нибудь английском, — предложил лейтенант.

— Не надо, — вежливо, но твёрдо сказали за ухом, — читайте на своём родном. Но помедленнее.

О. стал читать помедленнее и немедленно узнал, что медленное чтение без интонаций звучит просто кошмарно. В лучшем случае лейтенант принимался завывать. В худшем — убаюкивал сам себя. На третьей минуте он нашел выход: читал быстро, но делал между предложениями длинные паузы. В паузах О. осматривал зал в поисках Мари.

Народу на пленарное заседание собралось не то чтобы много, но достаточно, чтобы лейтенант не чувствовал себя обиженным. Самое главное — никто не уходил, наоборот, кое-кто даже подтягивался. Опоздавшие, пригнувшись, занимали места и принимались старательно изображать внимательных слушателей.

«Хорошо выступать первым!» — подумал О., перевернул очередную страницу доклада… и перестал так думать. Уж лучше был он выступал последним перед слушателями, потянувшимися на обед. В идеале — перед пустым залом.

Потому что доклад родного управления внезапно завершился. Сразу за страницей со словами: «В заключение приведу несколько цифр, наглядно показывающих…» шла страница с анкетой постояльца отеля, которую О. в спешке схватил вместо финала доклада.

«Быстро бежать в номер за страницей… — подумал О., — нельзя. Надо придумать несколько цифр самому. Например, 50. Или 45. Или вот 33, чем плохая цифра? Наглядная…»

Время шло, докладчик молчал, в зале забеспокоились — сначала переводчики, за ними и зрители. Адъютант три раза дернул О. за китель и уже один раз ущипнул.

Лейтенант был близок к тому, чтобы вместо обещанных цифр зачитать вопрос: «Считаете ли вы обязательным наличие в мини-баре охлаждённых горячительных напитков?», когда рядом будто бы из ниоткуда возникла Мари.

Лейтенант благодарно вздрогнул.

Девушка бросила беглый взгляд на анкету и продолжила оборванный доклад:

— …приведу несколько цифр, наглядно показывающих, что показывать нужно не цифры.

Все удивились. То ли появлению на кафедре эффектной содокладчицы, то ли неожиданному повороту мысли.

— Ведь что получается? — спросила Мари у пожилого полковника-венгра в первом ряду.

Полковник приосанился и перекатил пивной животик вверх по туловищу, так что получилась вполне богатырская грудь. О. бросил короткий взгляд на докладчицу и внутренне согласился с венгром. Мари, когда говорила о наглядно показывающих цифрах, была неотразима. Почти неотразимее, чем Ирэн.

— Чтобы раскрываемость была выше, надо, чтобы преступлений было больше. А ведь преступлений должно быть меньше!

Теперь Мари смотрела на юного шотландского кадета в самом углу аудитории. Кадет зарделся от такого внимания, попытался встать и отдать честь, но был словлен за ремень сидящим рядом усатым сержантом.

— Мы работали, работали, — пожаловалась Мари (и это тоже вышло у неё очаровательно!), — а начальник меня вызвал и отругал, что раскрываемость упала. Я ему объясняю: «Так профилактика же!» А он…

Мари махнула рукой, вызвав одобрительный гул в зале.

— В общем, — завершила доклад Мари. — У нас всё хорошо, чего и вам желаем.

Зал зааплодировал. Полковник в первом ряду не уронил живот вниз, хотя и посинел от натуги. Кадет всё-таки вскочил и хлопал стоя. Усатый сержант не препятствовал, потому что тоже аплодировал. И никто не обращал внимания на переводчиков, которые молчали с момента появления Мари на трибуне, а теперь бубнили, пытаясь наверстать упущенное.

* * *

— А вот здесь давайте остановимся, — сказал экскурсовод.

Японские туристы остановились и принялись преданно смотреть экскурсоводу в рот.

— Именно здесь, на одной из лучших натур великой Новой Зеландии, великий Питер Джексон снимал одну из великих битв великой трилогии «Властелин колец». Посмотрите направо.

Японцы послушно повернули головы направо.

«Какие хорошие туристы, — подумал экскурсовод. — Всегда бы такие. А то вчера были австралийцы… Нет, лучше об этом не вспоминать».

— Представьте, как из-за этой чёрной скалы высыпают чёрные орды орков и с диким воем бегут на нас, размахивая чёрными корявыми орудиями убийства, сработанными чёрными гномами в чёрных отрогах Мордора…

Японцы защёлкали фотоаппаратами, запечатлевая воображаемых орков.

«Да и я хорош, — подумал экскурсовод. — Как я их завёл, а? Может, мне книжки писать? Да нет, какие книжки, сразу сценарии!»

— А теперь посмотрите налево, — он протянул руку к холмам. — Представьте, как с этого зелёного холма скатывается светлая армия людей в белом и эльфов в зелёном и, ведомая могучим белым Гэндальфом, сметает орду австрал… орду орков обратно в их чёрные отроги.

Но японцев, оказывается, мало интересовала бело-зелёная армия светлых сил. Они по-прежнему смотрели направо, держа фотоаппараты перед собой. Из одного из аппаратов с периодичностью в полсекунды вырывалась вспышка.

Экскурсовод почесал в затылке и тоже посмотрел направо.

Ворон ворону глаз не выклюет.

Если, конечно, второй ворон не будет щёлкать клювом.

«Вестник популярной орнитологии»

Эти слова переводить — только слова переводить.

Комментарий к переводу фразы «Ujhu cgnüþww nęģøiip»

На обед О. не пошел. Во-первых, ему было плохо. Утренние переживания так встряхнули организм, что тот отказывался принимать ещё какие-либо впечатления, будь то даже гуляш с макаронами. А во-вторых, чтобы попасть на обед, ему пришлось бы пройти через холл первого этажа. Лейтенант вполне резонно решил, что ему лучше не знать, чем там закончилась битва с пингвинами.

И закончилась ли она вообще.

Чтобы как-то развеяться, лейтенант решил провести обеденное время с пользой: посетить выставку в холле второго этажа и ознакомиться с достижениями передовой полицейской мысли в области борьбы с кошмарами.

Передовая полицейская мысль впечатляла и даже где-то пугала.