— Эта девица ничего не понимает в жизни, — вздохнул Нейл, кивком приветствуя племянников.

— Возможно, — согласился Коннор, — но она очень хорошо разбирается в отношениях в своей семье.

— О, так ты на ее стороне?

— Дядя, я не понимаю, как в этом вопросе можно быть на чьей-нибудь другой стороне.

— Кажется, она не на шутку разозлилась, — заметил Дэрмот, усаживаясь рядом с дядей.

— Я всего лишь рассказал Коннору несколько придворных историй, — объяснил Нейл. — Девица слишком чувствительна. Ей не нравится слушать о том, что позволяют себе мужчины.

— Она ничего не сказала, когда ты говорил о похождениях ее кузена, — заметил Коннор. — Ее рассердили твои слова о ее отце.

— Но я говорил правду. Глупая девчонка просто не хочет верить в то, что ее отец ничем не отличается от других мужчин.

Коннору не хотелось спорить с дядей, но он полностью разделял гнев Джиллианны.

— Не важно, правда это или нет, но это слишком жестоко рассказывать ей подобные вещи об отце. Мы оба знаем, что большинство слухов, ходящих при дворе, сплошная ложь.

Нейл долго смотрел на Коннора, потом заговорил:

— Ты тоже не веришь, что рассказы о ее отце — правда?

— Это мое дело, верить или нет. Джиллианна верит в своего отца. То, что она рассказала о нем и его отношении к матери, очень благородно. Так что я склонен полагать, что слухи действительно лживы и распускаются его завистниками. А если они правдивы, то их не следовало пересказывать в присутствии дочери.

— Дядя, мне кажется, Коннор прав, — вмешался Дэрмот. — Леди Джиллианна очень гордится своим отцом, да и все мы слышали о нем только хорошее. Он действительно очень красив?

— Женщины полагают, что да, — ухмыльнулся Нейл. — Он и этот ее кузен не упускают возможности затащить очередную леди в свою постель. Особенно отличается Пейтон. Большинство придворных восхищаются им и в то же время хотят, чтобы он получил какое-нибудь ранение, потому что завидуют его успеху у слабого пола. — Нейл с отвращением выругался и снова глотнул эля.

Пока его братья расспрашивали дядю о придворной жизни, Коннор попытался привести в порядок свои мысли. Он только что попытался защитить свою жену от нападок. Возможно, муж всегда должен поступать именно так, однако, по мнению Коннора, это было проявлением слабости. Ему следует сдерживать свои эмоции. Кроме того, он заметил, что Фиона вышла из зала вслед за Джиллианной, а это значило, что у его жены появилась союзница.

— Что ты делаешь?

Джиллианна скребла каминную полку и удивленно оглянулась на Фиону, сидевшую в кресле. В глазах девочки сквозило любопытство. Возможно, та хотела чему-то научиться у нее, или просто Джиллианна была неким необычным существом, привлекающим всеобщее внимание.

— Я мою спальню хозяина, — ответила Джиллианна и тут же обратилась к Джоан, которая начала скатывать ковер возле кровати: — Нет, Джоан, сначала занавески и постельное белье. Нужно позвать еще одну женщину и принести воды, чтобы вымыть пол.

— Это работа Мэг, — тут же вставила Фиона, приподнимая одну бровь, точь-в-точь как это делал Коннор. — Вообще-то Мэг делает только то, что хочет, хотя ее обязанность — уборка.

— Значит; она не выполняет свою работу? Не думаю, что она часто убирает в этой комнате, хотя белье на кровати чистое.

Джиллианна посмотрела на кровать Коннора, представила, как на ней лежали другие женщины, и захотела немедленно ее сжечь.

— Мэг никогда не была в этой кровати. И ни одна женщина Коннора не была. Правда, у него их было немного. К этой кровати у него особое отношение. Я очень удивилась, когда узнала, что ты спишь здесь, но ты ведь его жена, и ты очень чистая. Он велит менять ему простыни каждую неделю. — Фиона насупилась. — А я даже не помню, когда в последний раз убирали в моей комнате.

— Обещаю, что позже займусь и твоей комнатой. Помоги мне снять матрасы и проветрить их на подоконнике, — попросила Джиллианна, когда Джоан ушла. — Потом мы снова положим их на кровать, а между ними разложим травы.

— Чтобы кровать хорошо пахла? — спросила Фиона, помогая Джиллианне раскладывать матрасы на узких под оконниках.

— Да, и отпугнуть насекомых.

— Я думала, что у Коннора в кровати нет насекомых.

— Это так, но если разложить травы, они вообще никогда не заведутся.

— Мне кажется, Коннор так относится к своей кровати потому, что провел много ночей в сырой и холодной землянке, пока мы не восстановили наш замок.

Джиллианна удовлетворенно кивнула, когда вернулась Джоан и занялась коврами. Служанка привела с собой младшую кузину Майри, которая принесла метлу, ведро с водой и тряпку для мытья пола. Интересно, подумала Джиллианна, заметит ли Коннор изменения в своей спальне? Если да, то вряд ли скажет ей об этом. Она вздохнула и снова принялась отмывать каминную полку. Ей вполне хватало удовлетворения от хорошо сделанной работы.

— Я могу чем-нибудь помочь? — спросила Фиона.

— Возьми тряпку и начинай мыть стены. Ты правда хочешь помочь?

— Да, ведь я — женщина. Я не смогу стать воином, как мои братья. Мне предназначено выйти замуж и рожать детей. Нет ничего плохого в том, что я умею сражаться, но мой муж захочет, чтобы я ухаживала за его домом.

Фиона начала мыть стену.

— Тебя не учили тому, что должна знать женщина?

— Что могут знать об этом Коннор, другие мои братья или мой дядя? Нет, я не жалуюсь. Коннор растил меня как мог, ведь он сам был еще подростком. Я была младенцем, и нужно было восстанавливать замок. Но я хочу научиться быть женщиной именно из-за него, чтобы не посрамить себя перед будущим мужем.

— Я сделаю для тебя все, что будет в моих силах.

Некоторое время они работали молча, потом Фиона произнесла:

— Мне кажется, я должна научиться носить платье.

Джиллианна рассмеялась:

— Да, ты права. Когда мой кузен Джеймс привезет мои вещи, я дам тебе одно из них. — Она окинула взглядом фигурку девочки. — Его нужно будет только немного перешить. А теперь я хочу попросить тебя кое о чем. Я слышала обрывки разговоров о том, что было здесь в прошлом, о войне, разрушениях и смерти. Не могла бы ты рассказать мне обо всем этом более подробно?

Фиона тяжело вздохнула и начала мрачный рассказ о долгих годах междоусобных войн. Майри тоже внесла свою лепту в это печальное повествование. Постепенно Джиллианна начала понимать те обстоятельства, которые вынудили Коннора стать таким, каким он был сейчас.

Ему было всего пятнадцать лет, когда большинство взрослых людей из его клана, включая его родителей, погибли. Земля была разорена, почти все дома разрушены, люди были обречены на голодную смерть. Коннор стал главой клана и все последующие годы защищал своих людей и восстанавливал замок и дома в деревне. Он мог гордиться собой, но Джиллианна согласно кивнула, когда Фиона пояснила, что ее старший брат до сих пор терзается чувством вины из-за того, что не погиб в битве вместе с отцом.