язык маленькой страны. Значит, мальчишка вполне мог захотеть остаться в Праге, тем более с таким наследством.

В кофейне жужжали десятки голосов, и все столики были заняты. Похоже, место слыло популярным. Дэн ждал заказ, нетерпеливо постукивая пальцами по стойке.

— Дэн? — окликнул совсем рядом голос, который я хорошо запомнила.

С зеркальной створки в одном из окон я не видела его обладательницу, поэтому пришлось прыгнуть в стекло витрины, за которым красовались торты и рулеты.

— Элишка? Как ты здесь… — растерялся Дэн, по виду совсем не испытывая радости от встречи.

Хотя, возможно, малец устыдился своей запыленной грязной одежды. Молодые люди этого века придавали слишком большое значение внешности. Лучше бы о душе думали. Атеисты, чтоб их.

Девушка, приятно улыбаясь, изобразила смущение.

— А я с подругой на кофе пришла. Papa Re нравится Джене, вот она меня и затащила сюда.

— Ваш заказ, — невозмутимо перебили Элишку со стороны стойки.

Перед Дэном вырос огромный картонный стакан с кофе. Я мысленно ужаснулась тому, что юный Фауст заработает тахикардию раньше, чем послужит Повелителю. Мышонок быстро высыпал туда четыре стика тростникового сахара и, помешав, закрыл напиток крышкой.

Обернувшись, Дэн столкнулся со смуглой худой девушкой в стильных очках.

— Мистер Чейз? — удивленно протянула лингвист Джена Хокс.

Мышонок стушевался еще больше и неловко пожал протянутую узкую ладонь.

— Так это вы подруга мисс Черновой?

«А Дэн догадливый», — подумала я. Пришлось признать, что сообразительность — это семейная черта Фаустов. Вот только не верю я в подобные совпадения. Как-то близко они оказались «совершенно случайно» к дому и к тайнику.

— Да. Наши семьи знакомы, — снова мило улыбнулась Элишка.

От частых улыбок девчонки-актрисы у меня грозила разыграться изжога. В то же время я уловила, как быстро она переглянулась с Дженой, лишний раз подтвердив мои подозрения, что встреча тщательно спланирована.

— А вы здесь гуляете? — спросила Хокс, блеснув ярко подведенными зелеными глазами. Она напоминала гадюку перед броском. Не хватало лишь высунутого раздвоенного языка меж ярко-красных губ.

— Я живу недалеко. Вернее, буду жить, — Дэн запутался с определением, не желая рассказывать о доме.

— Ходили смотреть новое жилье? — спасла его Джена, пряча ухмылку за чашкой кофе и делая большой глоток.

— Можно и так сказать, — согласился мальчишка и взял свой напиток. — Что ж, мне пора.

Дэн пытался спастись бегством, но не тут-то было.

— Слушай, а можно с тобой? — напрямик спросила Элишка, трогая его за локоть.

Дэн замешкался, а Хокс, воспользовавшись моментом, тут же сориентировалась:

— Ой, мне как раз нужно бежать на встречу. Совсем забыла. Дэн, вы меня очень выручите, если возьмете мою дорогую Эли с собой, а потом посадите в такси.

Голос Джены обладал каким-то гипнотическим эффектом, потому что даже я согласна была проводить приторную девку до дома. Я тряхнула головой, ощущая странное онемение во рту. Дэн по ту сторону витрины немного заторможенно кивнул и заказал еще кофе для своей спутницы. Джена развернулась к выходу. Проходя мимо зеркальной части окна, она ехидно скривила яркие губы.

Элишка с радостью приняла картонный стакан, и они вышли из кофейни. Я прыгнула следом, злясь, что мышонок стал каким-то ценным камнем, который все желали заполучить. Девка весело щебетала, пытаясь разговорить Дэна. Тот же слушал, глядя себе под ноги, и хмурился. Нет, его не околдовали, вероятно, оглушили. И я начала догадываться, кто эти две девушки. Мне не нужно было видеть их метки, чтобы понять — передо мной ведьмы. Я много лет считала, что они почти все сгинули, а если кто из них и остался, то сидел тихо.

— Так это твой дом? — восхищенно спросила Элишка, изобразив узнавание.

Теперь мне стала понятна тошнотворная приторность и мнимая влюбленность юной ведьмы в потомка.

Они остановились перед входной дверью дома номер пятьсот два. Дэн теребил ключи, будто не хотел пускать туда посторонних. Молчал, морщась и кривясь, словно от боли или зуда. Нехотя мальчишка проронил:

— Да, недавно стал. Длинная история.

— Расскажи, мне очень любопытно! — тут же воскликнула Элишка, вкладывая в свои слова приказ.

«Ну конечно, любопытно, маленькая дрянь!»

Я прыгнула внутрь, догадываясь, что ведьма все же добьется приглашения.

Стаканы с кофе Дэн поставил на столик, помогая Элишке снять пальто. Он отвернулся, чтобы повесить его, и тут девка ловко приоткрыла крышку одного стакана и бросила в напиток что-то похожее на комок земли.

Дэн вернулся, и Элишка, взяв свой стакан, отпила немного и отсалютовала им. Мышонок вспомнил про кофе и последовал примеру ведьмы, сделав глоток из своего. Вместе с кофе в его тело попало то, что подсыпала девка. Я и ведьма с интересом наблюдали за Дэном. Мальчишка сразу побледнел, глаза его заслезились, на лице появилась испарина.

— Дэн? Тебе плохо? Хочешь сесть? — тут же захлопотала девчонка.

— Да все нормально. Я почти не спал прошлую ночь, и день выдался тяжелым.

Элишка помогла ему дойти до софы. Когда Дэн присел, его глаза тут же закатились, и он бы рухнул на пол, но ведьма вовремя подхватила его и почти уложила, оставив ноги на полу.

— Эй, рыжая! — издевательски позвала она. — Проявись! Я знаю, что ты смотришь. Вернее, чувствую.

Она приподняла край юбки, и под тонкой вязью чулок я увидела ведьмину метку — родимое пятно в виде полумесяца. Моим первым порывом было выйти и сожрать ее сердце, но я заставила себя не высовываться, чтобы Элишка разговорилась.

— Думаешь, я не заметила тебя, когда целовалась с Дэном в костюмерной? — она сделала паузу, ожидая моего ответа, которого не последовало. — Ну, так закатай губу! Дэн наш, а ты останешься ни с чем.

Она достала из сумочки маленький пузырек, наполовину заполненный чем-то серым.

— Я не жила во времена пылающего Бамберга[13], но многое знаю и до смерти ненавижу демонов, — ее карие глаза вспыхнули фанатичным блеском.

Ох, дорогуша! До смерти — это как раз твой случай!

— Появись-появись, рыжая! — звала она, но я осталась по ту сторону зеркала, скрестив руки и размышляя.

Ведьмам нужно что-то от Дэна или от его наследства?

Элишка присела к Дэну на софу, провела по его лицу рукой. Рукой, в которой был перочинный нож. Лаская лезвием тело мальчишки, остановилась на его ладони и полоснула по ней. Кровь побежала тонким ручейком и закапала на паркет. Девка взяла пузырек с серым веществом и поднесла к ладони потомка так, чтобы капли крови падали прямо в сосуд.

Я заскрежетала зубами от бешенства, подавляя волны жара, которые выходили из моего тела, стремясь к зеркальной глади.

Спокойно, Лилит. Девочка молодая и глупая, специально провоцирует.

Чернова