— Как вам будет угодно.

Ржавый позднее объяснил Мальцу, отчего он выдвинул именно такой план. Если Томас Ливен, доставленный в город, неожиданно увидит своего брата, он вряд ли сможет срыть удивление, что, в свою очередь, могло бы погубить их всех. А втайне Ржавый опасался, что и Малец может дать слабину, если вдруг увидит брата: Бог знает, какие страсти кипят сейчас в его душе.

— Ну, а теперь, если вы не против, — заговорил генерал, — мы могли бы приступить к делу генерала Чана. — Он достал карту и, ткнув в какую-то точку, пояснил Ржавому: — Вот в этом секторе с объединенного оперативного плацдарма мы могли бы развернут наступление.

Ржавый наклонился в перед и оторопело уставился на толстый, поросший волосками генеральский перст.

— Здесь наши взгляды в основном совпадают, сдвинув брови, уклончиво произнес он.

Его одолевала тревожная мысль: уж не готовят ли им гнусную ловушку вроде той, что в свое время подстроил ему Брэдфорд с каплей крови и белыми пятнышками на стекле.

— Во всяком случае, действовать нужно решительно, — вмешался Мюриель, шеф секретной службы. Вот уже три недели, как в джунгли отправили значительный транспорт оружия, и, прежде чем он достигнет китайской границы, мы должны обрушиться на Чана.

— Тем более надо торопиться, — поддержал его капитан, — потому что этот Моррисон Шнайдер, — американский авантюрист на японских кормах, — с бандой таких же, как он головорезов засел где-то в глубине джунглей. Насколько мне известно, он заигрывает с Чаном. В данный момент японцам выгодно мутить воду, а значит, если Шнайдер и Чан столкуются и провезут оружие, заполыхает вся Внутренняя Индия.

— Как, по-вашему, удалось этим мерзавцам столкнуться? — задал вопрос Ржавый.

— Пока они друг друга не трогают. Их банды держатся каждая сама по себе. Но Чан в любой момент может выкинуть фортель.

— Лично я убежденный сторонник «круглого стола», — подал свою реплику Малец, поскольку взгляды всех присутствующих обратились на него. — Быть может, мирным путем удастся достичь большего результата?

— Не думаю, — возразил генерал. — Время поджимает, и надо выработать общую позицию, прежде чем поступит партия оружия. Чана мы пригласили на переговоры, но он разумеется, не явился. По вашей просьбе мы отправили к нему посланца и уведомили, что ваше высочество намерены посетить генерала Чана. Он ответил, что ждет вас.

— К сожалению, — вмешался Ржавый, — нам не удалось отговорить его высочество от этой затеи.

— Нет! — решительно воскликнул Малец, смекнув, что на сей раз он действительно отстаивает точку зрения принца. — Я считаю, что, пока остается хоть какая-то надежда на мирное урегулирование, нельзя хвататься за оружие. Я желаю побеседовать с Чаном лично.

— Очень трудный и опасный замысел. Снарядить с его высочеством отряд мы не можем — это все равно, что перед быком махать красной тряпкой, а отправиться с несколькими проводниками в джунгли…

Речь генерала была прервана внезапно вошедшим адъютантом.

— Некий матрос с крейсера «Роджер» спрашивает его высочество принца Сюдэссекского.

— Что ему нужно? — неуверенно поинтересовался Ржавый, понимая, что, если кто-то из его сообщников заявится сюда, беды не миновать. — Пусть войдет.

Матрос шагнул внутрь, замер по стойке «смирно» и отсалютовал.

— Честь имею доложить…

Взгляды присутствующих устремились к вытянувшемуся в струнку моряку в белоснежной форме.

Это был его высочество принц Сюдэссекский.

Побег удался благодаря исключительной находчивости принца. После того, как праздничная церемония прибытия в порт была завершена, с капитанского мостика прозвучала отрывистая команда Грязнули Фреда:

— Пива!

Команду встретили всеобщим энтузиазмом: запасы пива на крейсере подходили к концу, и потому у очередного бочонка выбивали дно лишь в редких случаях. Сейчас, по мнению Грязнули Фреда, был именно такой случай, и, дабы поднять настроение тоскующим в трюме пленникам, он самолично сопроводил матроса, который отнес им две кружки пива. Брэдфорд сухо отклонил все попытки к сближению, зато принц вынужден был признать, что самое разумное в его положении — опрокинуть кружечку холодного пива. Поднимая кружку, он машинально сделал приветственный жест в сторону самозваного капитана крейсера.

— Нет ли у вашего высочества каких пожеланий? — галантно осведомился Грязнуля Фред, которого капитанская форма делала великодушным.

— О да! Мне бы хотелось получить в услужение одного из своих матросов. Даю слово офицера, что он не сбежит.

Оба матроса, захваченные вместе с принцем, были заперты в отдельном трюме. Грязнуля Фред прекрасно понимал, что на слово принца можно положиться, поэтому тотчас распорядился приставить одного из пленных матросов к высоким гостям.

Новый слуга сновал между камбузом и трюмом, приносил господам то кофе, то воду со льдом. Никто не препятствовал этим хождениям, ведь старший по званию поручился за него своим честным словом, словом настоящего джентльмена.

Матрос действительно не сбежал с корабля. Но ведь юный полковник не давал слова, что сам не устроит побега. Он поменялся с матросом одеждой; взяв поднос с посудой, прошел по полуосвещенному коридору и, улучив момент, из кладовки за камбузом, через иллюминатор выбрался наружу и спустился в джонку.

Таким образом принц и объявился в гостевой резиденции крепости к самому концу военного совета.

В безукоризненной белой матросской форме, неподвижно замерев в стойке «смирно», принц остановился у двери, и лишь в глазах у него прыгали искорки победного веселья. Самозванцы оторопели, а местные офицеры с легким любопытством посматривали на вновь прибывшего, не подозревая всей значимости момента.

— Честь имею доложить, — повторил матрос, — получена радиограмма в ответ на запрос вашего высочества относительно крейсера «Белморэл».

Небрежным движение Ржавый запустил руку в задний карман. Это не укрылось от внимания принца. Он прекрасно понимал, что, по всей вероятности, там находится кольт. Затем рыжеволосый капитан, ничуть не потеряв присутствия духа, негромко проговорил:

— Выйди, дружок, и обожди за дверью. Совещание скоро закончится. Надеюсь, судьба «Белморэла» не повернулась к худшему.

— Осмелюсь доложить: на этот счет мне ничего не известно, — ответил матрос и, подчиняясь приказу, шагнул за дверь.

— Прошу прощения, господа, — через силу проговорил Малец, — но здешний климат для меня пока еще непривычен. Мне кажется, целесообразнее будет продолжить совещание завтрашним утром. Тогда и примем окончательное решение. Уж настолько-то время терпит, не так ли?

— Вы абсолютно правы, ваше высочество, — подхватил его слова генерал. — Если учесть усталость после длительного путешествия и сегодняшней торжественной церемонии, нам и так удалось многое сделать. Завтра с утра соберемся у меня и обсудим конкретные меры.