глядел на своего дедушку затаив дыхание, не издавая ни звука на протяжении всего рассказа. Едва сдерживая свои скупые слёзы, Кристофер отпил воды из своего любимого стеклянного стакана.

— Выходит, всё это время ты поступал так, как тебе вздумается, а потом сильно пожалел об этом?

— Нет, милый, я вовсе не жалею, что моя жизнь сложилась именно таким образом! — Он улыбнулся и положил свою большую руку на маленькую ладонь Арнольда, слегка царапая её шершавой кожей, — Ты стал первым и единственным, кто будет знать обо всём том, что со мной произошло. Я не заметил, как быстро ты вырос, как стал самостоятельно принимать решения, и это правильно, ведь мы несём ответственность исключительно за свои поступки, но мне так хочется уберечь тебя от собственных ошибок.

— Ты озадачил меня, дедушка. Я ведь не знал, что в жизни бывают такие истории.

— Истории всегда были, есть и будут! Вопрос остаётся лишь в том, чтобы извлекать из них правильные уроки. Сейчас, я всего-навсего хочу передать тебе свой жизненный опыт, дать тебе пару советов о том, что, не смотря на наши принципы и амбиции, мы должны думать и о тех, кто нас окружает.

— Ответь мне честно, тебя погубила та самая трусость? — Испуганно спросил Арнольд, смотря дедушке прямо в глаза.

— Меня погубил мой эгоизм, и этим здесь всё сказано! Это отвратительный порок, который никто не простит в другом человеке и мало кто признает в самом себе.

Пожалуй, этих слов было достаточно ни только для Арнольда. В воздухе повисла немая пауза, и казалось, что обоим уже нечего было добавить. Они молча улыбались, глядя друг другу в глаза и видя в них застывшие слезинки. Ничто не способно вывернуть человеческую душу, кроме его собственных воспоминаний о тех поступках, о которых действительно сожалеешь, пронося с собой эту жалость сквозь время.