* * *

— Вы могли бы присмотреть за Лео? — спросила Паула, глядя на мать, но на самом деле с большой надеждой косясь на Мелльберга. Вскоре после рождения сына они с Юханной обнаружили, что обрели в лице нового мужа матери идеальную няньку. Мелльберг был просто не в состоянии сказать «нет».

— Нет, мы… — начала было Рита, но муж перебил ее и проговорил с готовностью:

— Никаких проблем, мы со старушкой присмотрим за малышом. Так что спокойно идите.

Рита покорно вздохнула, но все же не могла не бросить нежный взгляд на тот необработанный бриллиант, с которым решила связать свою жизнь. Она знала, что многие считают его грубым, неотесанным мужиком. Но она с самого начала разглядела в нем другие ценные качества, которые умная женщина может проявить и развить.

И она оказалась права. С ней он обращался как с королевой. Достаточно было увидеть, какими глазами он смотрит на ее внука, чтобы понять, что за душевные сокровища в нем таятся. Он беззаветно обожал мальчугана. Единственная проблема заключалась в том, что сама она оказалась на втором месте, но с этим она готова была смириться. Кроме того, он все лучше выглядел на танцплощадке. Ясное дело, он никогда не станет королем сальсы, но теперь она могла смело надевать туфельки на шпильке.

— Если ты справишься с ним один, то, может быть, мама могла бы поехать с нами? Мы с Юханной собирались поехать в «Торп» и купить кое-что в комнату Лео.

— Давайте его мне! — откликнулся Бертиль и протянул руки к малышу, которого держала на руках Паула. — Ясное дело, мы прекрасно справимся часик-другой. Пара бутылочек смеси, если парень проголодается, и настоящее мужское общение с дедушкой Бертилем — что может быть лучше?

Паула передала ему сына, и Бертиль принял его в свои объятия. Трудно было представить себе более странную пару. Однако между ними имелась совершенно особая связь, этого она не могла отрицать. Хотя в ее глазах Бертиль Мелльберг по-прежнему оставался самым бесполезным начальником на свете, одновременно он зарекомендовал себя как лучший в мире дедушка.

— Ты уверен, что справишься? — переспросила Рита с тревожной ноткой в голосе. Хотя он и помогал ей ухаживать за Лео, его опыт общения с младенцами был, мягко говоря, невелик. Его собственный сын Симон появился в его жизни уже подростком.

— Ясное дело, — обиженно ответил Бертиль. — Есть, какать, спать. Неужели это так трудно? Я сам все это проделываю вот уже почти шестьдесят лет.

Он буквально вытолкал их вон и закрыл дверь. Теперь его общению с малышом никто не будет мешать.

Два часа спустя он весь взмок от пота. Лео вопил во все горло, а в гостиной повис запах какашек. Дедушка Бертиль тщетно пытался убаюкать малыша, но мальчик разошелся не на шутку. Волосы Мелльберга, обычно аккуратно уложенные на макушке, теперь свисали клочьями над правым ухом, и он чувствовал, как пятна пота размером с тарелку темнеют в подмышках.

Его охватило чувство паники, и он покосился на мобильный телефон, лежавший на журнальном столике. Позвонить девочкам? Они наверняка еще в «Торпе», и им понадобится минут сорок пять, чтобы добраться до дома, даже если они немедленно сядут в машину. И если он начнет взывать о помощи, его, возможно, больше не захотят оставлять с малышом. Нет уж, придется справляться с ситуацией самому. В свое время он имел дело с самыми темными личностями, случались в его жизни и перестрелки, и сумасшедшие наркоманы с ножом в руке. И в этой ситуации он не должен оплошать. Ребенок все же не больше батона, хотя голос у него помощнее, чем у взрослого.

— Ну-ну, малыш, сейчас мы с тобой попробуем разобраться в ситуации, — сказал Мелльберг и уложил сердито орущего малыша на диван. — Во-первых, ты изрядно обделался. Во-вторых, проголодался. Так что у нас, так сказать, кризис с обоих концов. Вопрос в том, с какого из них начать.

Мелльберг говорил громко, чтобы перекричать вопли младенца.

— Ну, знаешь ли, еда важнее всего — во всяком случае, для меня. Так что давай пойдем соорудим тебе бутылочку смеси.

Бертиль снова взял Лео на руки и понес на кухню. Ему были даны четкие инструкции по приготовлению смеси, а при помощи микроволновки дело это заняло не больше двух минут. Он тщательно проверил температуру смеси, сам пососав из бутылочки.

— Тьфу, ну и гадость. Но, понимаешь ли, тебе придется подождать с настоящими мужскими напитками, пока ты не подрастешь.

При виде бутылочки Лео раскричался еще больше, и Бертиль уселся за кухонный стол, положив малыша на левую руку. Едва он поднес соску к его ротику, как Лео жадно вцепился в бутылочку. В мгновение все ее содержимое было выпито, и Мелльберг почувствовал, как маленькое тельце расслабилось. Но вскоре малыш снова начал ерзать, а запах стал настолько одуряющим, что Мелльберг сам уже не в состоянии был его выносить. Проблема заключалась лишь в том, что пока ему удавалось всячески уклоняться от смены подгузников.

— Ну вот, с одним делом мы разобрались. Теперь осталось навести порядок в другом, — проговорил он уверенным тоном, что никак не соответствовало его истинным чувствам перед предстоящей миссией.

Мелльберг отнес орущего Лео в ванную. Он самолично помогал девочкам приладить к стене пеленальный столик, на котором имелось все для успешного проведения операции «ликвидация каканого подгузника».

Он положил мальчика на столик и снял с него штанишки, стараясь дышать через рот — но даже это не помогало. Мелльберг расстегнул липучки на боках подгузника и чуть не рухнул в обморок, когда перед ним раскрылась вся неописуемая красота.

— О, боже мой!

Оглядевшись в полном отчаянии, он заметил упаковку влажных салфеток. Потянулся за ними, но едва выпустил ноги малыша, как Лео принялся сучить ножками по содержимому подгузника.

— Нет, нет, не делай этого! — вскричал Мелльберг и, схватив целую стопку салфеток, принялся оттирать его. Однако он лишь размазал зеленоватую жижу еще больше, пока не догадался, что необходимо устраниться корень проблемы. Приподняв Лео, он вытащил из-под него подгузник и с отвращением положил в помойное ведро, стоявшее на полу.

Истратив еще полпачки влажных салфеток, он увидел, что дело идет на поправку. Большая часть фекалий была оттерта, и Лео успокоился. Мелльберг аккуратно вытер последние следы и взял с полки над пеленальником новый подгузник.

— Вот видишь, мы с тобой на правильном пути, — произнес он с удовлетворением, и Лео задрыгал ножками, с удовольствием пользуясь случаем проветрить попку.

— Так, какой же стороной это все надевается? — задумался Мелльберг.

Повертев в руках подгузник, он решил, что картинки животных наверняка должны быть сзади, как этикетка на одежде. Правда, фасон у подгузника был какой-то странный, и липучки расположены неудобно. Подумать только, как трудно, оказывается, изготовить приличный подгузник! Повезло, что он человек действия, привыкший рассматривать каждую проблему как экзамен на сноровку.

Мелльберг взял Лео на руки, пошел с ним в кухню и стал рыться в нижнем ящике, держа малыша на плече. Наконец он обнаружил то, что искал, — рулон скотча. Вернувшись в гостиную, уложил Лео на диван, дважды обернул вокруг пояса скотчем и с удовлетворением оглядел дело рук своих.