И мистер Фискер действительно написал следующее письмо:

Гостиница «Лангем», Лондон

4 марта 18…

Любезный сэр!

Имею удовольствие сообщить Вам, что мой партнер, мистер Фискер из сан-францисской фирмы «Фискер, Монтегю и Монтегю», сейчас в Лондоне с целью предложить британским капиталистам участие в одном из величайших проектов нашего времени, а именно – строительстве Южной Центрально-Тихоокеанской и Мексиканской железной дороги, которая обеспечит прямую связь между Сан-Франциско и Мексиканским заливом. Он очень хочет с Вами встретиться, поскольку Ваше участие весьма желательно. Мы убеждены, что Вы с Вашим опытом в подобных делах сразу оцените грандиозность проекта. Если Вы назовете день и час, мистер Фискер Вас посетит.

Должен поблагодарить Вас и мадам Мельмотт за приятнейший вечер, проведенный в Вашем доме на прошлой неделе.

Мистер Фискер предполагает вернуться в Нью-Йорк. Я останусь здесь и буду заниматься британскими вложениями в проект.

Честь имею оставаться,

любезный сэр,

искренне Ваш

_______ _______

– Но я не говорил, что буду управлять вложениями, – сказал Монтегю.

– Можете сказать сейчас. Это ни к чему вас не обязывает. Вы, англичане, из-за своего буквоедства тратите время, которое следовало бы употребить на умножение дохода.

В конце концов Пол Монтегю переписал письмо набело и поставил свою подпись. Сделал он это с большими сомнениями, почти с отчаянием. Однако он убеждал себя, что отказом ничего не добьется. Если этот ужасный американец в заломленной набок шляпе и с перстнями на пальцах взял такую власть над его дядей, что по своему усмотрению распоряжается средствами товарищества, Полу его не остановить. На следующее утро они вместе поехали в Лондон, и во второй половине дня мистер Фискер явился на Эбчерч-лейн. Письмо, написанное якобы в гостинице «Лангем», а на самом деле в Ливерпуле, он отправил с вокзала Юстон-сквер, как только сошел с поезда. На Эбчерч-лейн он отдал свою карточку и получил указание подождать. Через двадцать минут его провел в кабинет великого человека сам Майлз Грендолл.

Читатель уже знает, что мистер Мельмотт был грузный, с большими бакенбардами, жесткими волосами и выражением умственной силы на грубом вульгарном лице. Такая внешность неизбежно отталкивала, если вас не влекли к нему какие-нибудь внутренние соображения. Он был щедр в тратах, влиятелен, достиг успеха в делах, поэтому не отталкивал тех, кто его окружал. Фискер, с другой стороны, был худой лощеный коротышка лет сорока, с закрученными усами, лысеющими на макушке сальными темно-русыми волосами, с чертами лица приятными, если к ним приглядываться, но в целом невзрачный. Он шикарно одевался, носил шелковый жилет с цепочками и щеголял тросточкой. С первого взгляда люди обычно заключали, что он человек пустой, но после разговора обычно находили, что в нем что-то есть. Он не страдал робостью и щепетильностью, не отличался глубоким умом, но вполне умел думать своей головой.

Эбчерч-лейн – место для конторы коммерческого туза довольно скромное. Здесь на двери маленького углового дома помещалась маленькая бронзовая табличка с надписью «Мельмотт и Ко». Кто были эти «Ко», оставалось загадкой. В каком-то смысле мистера Мельмотта можно было назвать компаньоном всего коммерческого света, ибо не было дела, в котором он на определенных условиях не согласился бы участвовать. Однако он никогда не обременял себя партнерами в обычном смысле слова. Здесь Фискер увидел трех или четырех служащих за конторками. Ему сказали подняться на второй этаж. Лестница была узкая, с кривыми ступенями, комнатки – маленькие, неправильной формы. Здесь он некоторое время сидел в темном помещении с «Дейли телеграф», оставленной для развлечения посетителей, пока Майлз Грендолл не сообщил, что мистер Мельмотт его примет. Миллионер смотрел на Фискера мгновение-другое, прежде чем прикоснуться двумя пальцами к его протянутой руке.

– Я не помню джентльмена, который оказал мне честь вас представить, – сказал он.

– Не удивляюсь, мистер Мельмотт. У себя в Сан-Франциско я встречаю многих джентльменов, которых потом не помню. Кажется, партнер говорил мне, что был у вас в доме с другом, сэром Феликсом Карбери.

– Сэра Феликса Карбери я знаю.

– Вот и хорошо. Если бы я полагал, что этого мало, я представил бы вам любое количество рекомендаций.

Мистер Мельмотт кивнул, и Фискер продолжил:

– Здесь наши дела ведет «Акционерное товарищество Сити и Вест-Энда». Однако я только что прибыл, а поскольку моей первейшей целью было увидеться с вами и я встретился в Ливерпуле с моим партнером, мистером Монтегю, я попросил написать его и отправился прямиком к вам.

– Чем я могу быть вам полезен, мистер Фискер?

И мистер Фискер начал рассказ о Южной Центрально-Тихоокеанской и Мексиканской железной дороге, довольно ловко уложившись в сравнительно небольшое число слов. При этом он не скупился на цветистые выражения. Через две минуты он уже показывал мистеру Мельмотту проспекты и карты, стараясь, чтобы тот увидел, как часто повторяются в них фамилии Фискера, Монтегю и Монтегю. И пока мистер Мельмотт читал документы, Фискер время от времени вставлял словечко. Однако говорил он не о будущей выгоде железной дороги и не о ее пользе для мира в целом, а только о том, как легко будет создать ажиотаж вокруг их акций.

– Насколько я понимаю, вы считаете, что у себя нужного капитала не соберете.

– Нет никаких сомнений, что его можно собрать у нас. Наши люди, сэр, свою выгоду не упустят. Впрочем, мистер Мельмотт, не мне вам объяснять, как важна конкуренция. Когда в Сент-Луисе и Чикаго узнают, что тут зашевелились, там тоже зашевелятся. И то же самое здесь. Если узнают, что в Америке акции нарасхват, их начнут хватать и здесь.

– Как далеко вы продвинулись?

– Мы обратились в конгресс за концессией для строительства дороги. Землю под нее мы, разумеется, получим даром плюс тысячу акров вокруг каждой станции. Расстояние между станциями – двадцать пять миль.

– И земля станет вашей – когда?

– Когда мы дотянем пути до станции.

Фискер прекрасно понимал, что мистера Мельмотта интересует не сама земля с ее возможной стоимостью, а привлекательность проекта для биржевых спекулянтов.

– И что вам нужно от меня, мистер Фискер?

– Ваше имя вот здесь.

Фискер ткнул пальцем в пустое место, оставленное для фамилии председателя английского совета директоров.

– Кто будут ваши директора в Англии, мистер Фискер?

– Мы попросим вас их выбрать. Допустим, мистер Пол Монтегю и, возможно, его друг сэр Феликс Карбери. Кто-нибудь из директоров «Акционерного товарищества Сити и Вест-Энда». Однако это все на ваше усмотрение – как и количество акций, которое вы захотите себе взять. Если вы за это возьметесь, мистер Мельмотт, то не пожалеете! Мы выпустим столько