litbaza книги онлайнФэнтезиЗаклятые пирамиды - Антон Орлов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 130
Перейти на страницу:

Пока Понсойм делился впечатлениями о Лилейном омуте, они обогнули еще один рынок, галдящий, грязный и пестрый, словно зоосад с экзотическими птицами, и как будто очутились в другом городе. И люди одеты иначе, и кожа у них смуглее, и речь вокруг звучит не ларвезийская. Балконы старых домов убраны цветастым тряпьем – линялые, но в то же время театрально пышные драпировки поражают взгляд мешаниной красного, лилового, зеленого, розового с вытертым золотым галуном.

– Сурийские кварталы. Сюда тоже не ходи, ни один, ни с нашими, если какая-нибудь дурная голова позовет прошвырнуться. В лучшем случае тебя найдут где-нибудь возле помойки избитого, в худшем не найдут вовсе. У тебя смазливая физиономия и светлые волосы, в этом смысле неважнецкая фактура, потому что они таких любят, это увеличивает риск – огребешь тут приключений в буквальном смысле на свою задницу, понял?

Дирвен понял, хотя и не сразу, и, зардевшись, буркнул:

– Я амулетчик не слабого десятка – так сказал учитель Орвехт. Пусть только сунутся…

– Среди сурийцев тоже есть амулетчики и маги. Пойдем, на нас уже косятся. Понаехали, сволота…

– Что они делают у вас в Аленде?

– Живут. И не только в Аленде, в других городах тоже. Их сюда пустили, как дешевых поденщиков.

– Ларвеза ведь воевала с Суринанью, – припомнил Дирвен уроки истории. – За ту территорию, где сейчас ларвезийские южные провинции. По-моему, триста или триста пятьдесят лет назад… Вы тогда победили.

– А теперь потомки побежденных берут ползучий реванш, перебираясь сюда с пожитками, семейными выводками и своими вонючими традициями, – с острой неприязнью процедил Понсойм, сейчас он нисколько не был похож на добродушного деревенского увальня. – По мне, так лучше бы северян сюда переманивали – ну, то есть просвещенных белых людей, которые как мы. Против тебя я ничего не имею, хоть ты и овдеец, а этих черномазых на дух не переношу. Вот увидишь, Овдаба еще пожалеет о своей дурной политике и объединится с Ларвезой против южной заразы.

У Дирвена сложилось впечатление, что его новый приятель повторяет сейчас чужие слова, приправленные опять же чужими эмоциями. Интонация изменилась, как будто он пересказывал, точь-в-точь подражая, слышанные от кого-то речи. Отметив это про себя, Дирвен поинтересовался:

– А чего эти сурийцы едут к вам такими дикими толпами, вместо того чтобы жить у себя в Суринани?

– У них там голод. И не только… Еще всякие магические возмущения, связанные с волшебным народцем. Это постоянно где-нибудь происходит. На лекциях все узнаешь, это идет циклами, и в нынешнем цикле север – спокойная территория, у нас тоже все в порядке, а к юго-востоку от плоскогорья Руманди творится всякая дрянь, и тамошним жителям некуда деваться. Или в пустыню Олосохар, а какой дурак туда захочет, или к нам. Овдаба их на межгосударственных советах защищает, но к себе жить не зовет!

Излагая все это, Понсойм словно бы невзначай поглаживал сквозь рубашку охранный амулет, висевшей на шее, а другую руку держал в кармане, и Дирвен готов был побиться об заклад, что его пальцы сложены в знак, отводящий внимание волшебного народца.

Решив, что он, как амулетчик, много круче этого старшеклассника, а когда немножко подучится, и вовсе любого за пояс заткнет, он на всякий случай последовал примеру Понсойма.

Состояние Эдмара оставляло желать лучшего: человеку, будь он хоть трижды возвратником, требуется время, чтобы освоиться в другом мире. Мало ли, что сущность вернулась на свою истинную родину, все равно плоть и кровь принадлежат иной реальности, а этот еще и ранен, из-за чего особенно беззащитен перед заразной зловредной мелюзгой, которую рассмотреть можно только в магический мелкоскоп. Не ровен час, посреди разговора станет плохо.

Ввиду этих соображений, лекарку позвали присутствовать при допросе. Она скромно устроилась в углу на табурете, а трое магов расположились на стульях, специально принесенных из соседнего дома. Стулья были хорошие, из добротного дерева, покрыты темным лаком, разве что скрипучие от старости.

Эдмар сидел на кровати, опираясь спиной о подушку. На его худощавом удлиненно-треугольном лице выражалась похвальная готовность к сотрудничеству. Зинта вряд ли смогла бы внятно объяснить, что ее настораживает: что-то почти неуловимое, то ли есть, то ли нет… Куда подевалось из его глаз вчерашнее насмешливое мерцание? Слишком бесхитростно смотрел он на добрых магов, словно совсем другой человек. То ли ей вчера ночью померещилось, то ли наедине с Зинтой он был в большей степени самим собой, чем сейчас.

– Итак, юноша, давай-ка рассказывай, что с тобой произошло! – властно произнес старший из магов, грузный и пухлый, с крючковатым носом и мудрым пронзительным взглядом.

Парень выложил все то же самое, что лекарка уже слышала, только другими словами – попроще и посерьезней, и в конце добавил:

– Я не видел, кто убил Шуппи-Труппи. Мне было очень больно, перед глазами по-страшному плыло и туманилось… Даже не могу сказать, откуда он взялся, из запредельной тьмы или из моря, но его вмешательство спасло мне жизнь.

– Врешь, – проницательно заметил маг.

Эдмар опустил голову, так что потускневшие пурпурные пряди скрыли его лицо, и после паузы еле слышно сознался:

– Да… Вру.

– Выкладывай, как было дело, – потребовал крючконосый, довольный тем, что вывел обманщика на чистую воду.

Его коллеги с недобрым оживлением переглянулись.

– Я… притворился мертвым… чтобы эти существа меня не заметили… Закрыл глаза, даже старался не дышать… Я и боли почти не чувствовал, так было страшно… – несчастный парень выталкивал слова с трудом и, судя по всему, сгорал со стыда. – Я не смотрел, потому что струсил…

– Так это же вполне естественно! – старый маг с досадой вздохнул – придется скрепя сердце смириться с тем, что никаких интересных сведений юнец не сообщит, поскольку во время драки демонов валялся на земле, изображая труп. – Ты был один, поэтому в твоей трусости нет ничего зазорного, ибо одиночка по определению беззащитен и слаб, мы сильны в коллективе. А вот то, что ты стыдишься своего оправданного испуга, – это нехорошо, ложная гордость, проявление индивидуализма, это надо изживать. Я написал поучительный трактат для юношества «Мои семь «нет» индивидуализму», где-то в саквояже завалялся экземплярец, подарю тебе на память, почитай внимательно. Не ведаю, что у вас за мир и как вы там живете, но теперь ты сонхиец, молонский доброжитель, и у нас тут коллектив – это все, одиночка – пустое место, на самолюбии далеко не уедешь, так что приучайся. Но сначала давай-ка напряги память, куда подевался демон, одолевший Шуппи-Труппи? По суше ускакал или в море нырнул? Нам очень важно это узнать. Ты же вовсю трусил – и чутко прислушивался, что происходит вокруг, так ведь?

– Да, – Эдмар отбросил с лица волосы, он выглядел немного приободрившимся. – Только ни то, ни другое, оно просто исчезло. Словно прямо рядом со мной вдруг растаяло в воздухе. Я понимаю, это звучит глупо…

1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 130
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?