Демократизацию общества наряду с его секуляризацией, по-видимому, надо считать главными целями протестных движений прошлого.

Почему же борьба павликиан с империей должна строиться на каких-то иных началах? Можно предположить, что напуская религиозного туману, навешивая на нее ярлык чисто религиозного конфликта, от нас что-то пытаются утаить, и это «что-то» как раз и есть подлинная суть павликианства.

Далее я попытаюсь показать, что этой сутью и была деятельность, связанная со сферой налогообложения и являющаяся типичным занятием публикан.

Основным аргументом, который подталкивает к такому выводу, является, как ни странно, армянское происхождение ереси. Кто такие армяне в прошлом? Рассказ о происхождении этого этноса обычно начинают с похождений неких «мушков», в XIII веке до н. э. осевших на Армянском нагорье, издревле заселенном урартами, лувийцами и хурри-тами. Мушки, они же фригийцы, будучи обитателями Балкан и представителями индоевропейской языковой семьи, привнесли в язык складывающейся нации свои особенности. Физический же облик армяне позаимствовали у более многочисленных хурритов. Когда же заходит речь о происхождении этнонима армян, то вспоминают царя Урарту Араму. Хотя больший интерес представляет версия о его восхождении к названию местности Арме (Уруму, Урме), расположенной в верховьях Тигра и населенной хурритами.

Такое вот несколько искусственное построение. Почему искусственное? Потому, что кроме имени царя Урарту, топонима Арме и территории весь этот винегрет из племен мало что связывает с современными армянами. Во всяком случае, в описываемом временном формате. Особенно забавно упоминание о мушках как носителях «протоармянского» языка. Эдак любой индоевропейский язык можно назвать «протоармянским». Ну, а хурриты — это настолько же «протоармяне», насколько и «протоазербайджанцы», например. (Впрочем, «проточеченцы» с «протодагестанцами» тоже подходят. Их языки входят в нахскодагестанскую группу, прародителем которой согласно современной классификации является хурритский язык.)

Рис. 1. Карта византийских фем

В любом случае простое указание на мушков или кого-то еще в качестве армянских пращуров вряд ли способно прояснить проблему, являясь, по сути, ignotum per ignotum, т. е. определением неизвестного через неизвестное. Хотелось бы получить о предках более развернутые сведения.

Давайте посмотрим на все это без псевдоисторических шор. Так ли уж важно обращение ко всем эти диковинным вещам, пусть даже и имеющим какое-то отношение к армянам, если пролить свет на проблему может «старая, добрая» и гораздо обстоятельнее освещенная в источниках история Византии?

Попробуем обратиться для начала к географии армянских поселений в Византийской империи (Рис. 1).

Из карты можно понять, что первоначально, в VII веке, византийская фема Армениак (Армениакон), населенная, как нетрудно догадаться, армянами (назаштрихован-ная область), представляла собой пограничье империи — ее восточную периферию. Такое положение в те смутные времена накладывало на проживающее там население определенные обязательства. Надо полагать, в первую очередь это должна быть готовность к отражению атак на рубежи империи варваров — арабов, например. Можно предположить, что такого рода готовность и явилась основой армянской национальной идентичности.

В более поздние времена фему Армениак потеснили на той же территории фемы Харсиан, Халдия, Колония и Севастия, но, думается, это не повлияло на профессиональные навыки, а следовательно, и на этническую принадлежность проживающих там народов. Ведь главным в их жизни по-прежнему оставалась борьба с восточным агрессором.

Армениак — не единственное место концентрации армян в империи. Юго-восточные рубежи также находились под их контролем. Имеется в виду так называемое Киликийское царство армян, которое можно увидеть на рис. 2 недалеко от Антиохии.

Рис. 2. Киликия на карте Византии

Таким образом, владения армян простирались «от моря до моря», выстраиваясь, по сути, в военный форпост империи в регионе — своего рода «армянскую дугу». На этом же рисунке можно видеть, что крайней восточной оконечностью Византии являлось княжество Васпуракан — опять-таки армянское.

Такая избирательность, — я имею в виду исключительно армянское присутствие на пограничных территориях, — подталкивает к выводам гораздо более смелым, чем даже ранее сделанное предположение о воинских наклонностях древних армян. Уж не военным ли сословием империи были эти люди? В эту версию прекрасно укладывается и их название: армяне — армейцы, армия. То есть армяне изначально не являлись самостоятельным этносом и даже не этносом вообще. Этнически (если это слово вообще здесь уместно) это были те же византийцы (римляне), но составлявшие воинские подразделения империи.

Скорее всего, армия эта не была регулярной. Регулярные армии в полном смысле этого слова появились позже, в период владычества османов. Тем не менее армяне ревностно отстаивали интересы империи в восточном регионе. Во всяком случае, до того, как ими овладела крамольная мысль об отделении от империи, получившая дополнительный импульс в связи с началом крестовых походов. Тогда-то, а вовсе не в XIII в. до н. э., и состоялось рождение армян как этноса, и все эти армянские «княжества» и «царства» преобразовались в отдельное государство.

Но все это было потом. В империи же статус армян сводился исключительно к силовой составляющей. И это не просто умозаключение. Вот только два фрагмента из работы армянского историка Петра Хараниса «Армяне в Византийской империи», подтверждающие сказанное. Этого автора, кстати, трудно заподозрить в отсутствии убежденности в этничности древних армян и вековечности их истории.

«Два армянских военных поселения, как известно, существовали в западной Малой Азии в десятом столетии. Эти поселения были в Прине (Prine) и Платанионе (Platanion), которые, согласно Константину Багрянородному, поставляли армянские войска для экспедиции на остров Крит во время правления Аьва VI. Армяне, поселенные в феме Фракесиан, также участвовали в экспедиции на остров Крит в 949 году.

Именно через армию армянский элемент в Византийской империи проявил свое самое большое влияние (здесь и далее выделено мной. — Г.К.). Известно, что армянский элемент занял видное место в армиях Юстиниана. Армянские войска боролись в Африке, в Италии и вдоль восточного фронта. Они заняли также видные места в дворцовой страже. Прокопий упоминает по имени не меньше чем семнадцать армян-командующих, включая, конечно, Нарсеса Великого…

…В армиях Маврикия все еще находилось некоторое количество гуннов и ломбардов. Там же мы находим булгар. Но армянский элемент был доминирующим. В этом отношении Себеос — один из драгоценных источников информации. Он пишет в связи с войной, которую Маврикий предпринял против аваров после 591: Маврикий приказал собраться всей армянской коннице и всем благородным нахарарам, искусным в бою и ловким во владении копьем. Он приказал также, чтобы многочисленная армия была воспитана в Армении, армия, составленная из солдат-добровольцев хорошего телосложения и организованная в регулярные корпуса и армии. Он приказал, чтобы эта армия пошла во Фракию под командой Мусе-ля (Мушега) Мамиконяна для борьбы с врагами империи. Эта армия была фактически организована и боролась во Фракии. Мамиконян был захвачен и убит, после чего было заказано увеличение армянской кавалерии в 2 000 человек. Эту военную силу также послали во Фракию. Ранее, во время персидских войн, основные армянские контингенты под командованием Иоанна Мистакона действовали на восточном фронте. В 602 году Маврикий выпустил следующий указ: «необходимо, чтобы Армения поставила империи 30 000 кавалеристов в качестве дани. Тридцать тысяч семей должны быть собраны и направлены во Фракию». Приска послали в Армению, чтобы выполнить этот указ, но прежде, чем его выполнить, произошла революция, которая свергла Маврикия, при этом указ, очевидно, не был проведен в жизнь. Интересно наблюдать корреляцию числа конницы с числом семей, которые должны были быть трансплантированы во Фракию. Каждая семья, очевидно, предназначена была для снабжения одного кавалериста, и без сомнения каждая семья должна была получить определенную землю. Здесь у нас, возможно, есть указание на то, что Маврикий стремился расширить систему военных сословий во Фракии. При этом очевидно, что при Маврикии Армения стала основным источником рекрутов для византийской армии.