ток-шоу в Массачусетсе. Ваш выход запланирован позже, и тогда она начнет расспрашивать вас о помолвке. Хочу подчеркнуть, что ваша основная задача продать эту помолвку. От этого зависит ваше финансовое положение, – объясняет Гарри ровным тоном. – Я дорого заплатил за то, чтобы вы попали в шоу, так что не облажайтесь. Оставшиеся три года не будут иметь значения, если вы полностью провалите эту информационную кампанию.

Он смотрит прямо на меня, и я с трудом сглатываю, снова разнервничавшись.

– Почему вы не сказали об этом раньше? – интересуюсь я с замешательством. – Мы совершенно не готовы к интервью.

– К сожалению, мы не могли согласовать ваше появление вплоть до сегодняшнего утра. На «Шоу с Шарлиз Мэтсон» сложно попасть, – объясняет Гарри, переплетая пальцы и опуская их на ногу. – Так что импровизируйте. И делайте это хорошо. Потому что «Шарлиз Мэтсон» будет одним из многих препятствий к тому, чтобы скормить эту фальшь публике. Через месяц вы устроите вечеринку по случаю помолвки, чтобы отпраздновать счастливый союз, на которой будут присутствовать сотни важных гостей и общественных деятелей, включая политические фигуры вроде мэра, – сообщает он, переводя взгляд то на меня, то на своего сына. Дэниел, сидящий рядом со мной, втягивает воздух. – Пресса будет следить за каждым вашим шагом в течение этого месяца.

– Так ты хочешь, чтобы мы спланировали вечеринку? И посвятили прессу в детали? – интересуется Дэниел, наклоняясь вперед и упираясь локтями в колени.

– Разумеется, – подтверждает Гарри. – Сделайте так, чтобы пресса восхищалась мельчайшими деталями вечеринки, покажите им, что вы безумно влюблены друг в друга и просто дождаться не можете, чтобы отпраздновать это великое событие с гостями. Потопите все негативные новости, связанные с Ибицей, телячьими нежностями и насытьте медиа всеми этими радостными материалами. Если вы успешно справитесь с этим, то остальные три года будут достаточно легкими для вас, – заканчивает Гарри, глядя на меня и Дэниела.

Но вместо того, чтобы утешить, его слова больше походили на второй смертный приговор.

– А как же мои родители? – Я не смогла удержаться от вопроса.

Его глаза впиваются в мои.

– А что с ними?

– Им придется участвовать во всех этих пресс-конференциях?

– Нет. Насколько мне известно, они погрязли в делах с новым проектом. Их присутствие не требуется, чтобы втюхать всем эту историю. Но они должны присутствовать на помолвке, чтобы поздравить свою дочь с предстоящим бракосочетанием.

Я неловко ерзаю на стуле. Это будет особенно неудобно, учитывая, что я оборвала с ними все контакты. Хотя я рада слышать, что у них все хорошо и они заняты проектом, который преподнес им Гарри. По крайней мере, они извлекают выгоду из моих страданий.

– Ладно, это все. Вам пора идти, – говорит он нам, указывая на дверь. – Я буду в зале, так что никакого давления с моей стороны.

– Пошли, Алекс, – бормочет Дэниел, слегка касаясь моей руки. Но прежде чем выйти из комнаты следом за Дэниелом, я последний раз смотрю на его отца, который уже что-то печатает на своем телефоне. Несколько членов съемочной группы ждут снаружи, и я моментально узнаю парня, который сопроводил меня в комнату несколько минут назад. Он крепит к платью микрофон, а я нервно оглядываюсь на своего жениха.

– Ты хоть представляешь, что будешь говорить Шарлиз? – спрашиваю я, надеясь, что он предложит мне хоть какой-то план. Тревога сжимает мое сердце, когда я понимаю, что у меня нет времени, чтобы подготовиться к чему-то столь серьезному, как это. Я боюсь облажаться по полной программе. Что я, вероятно, и сделаю.

– Я что, должна следовать твоему примеру? – шиплю на Дэниела.

– Да? – произносит он так, будто это и ежу понятно.

– Но у тебя нет плана.

– О, как мало веры в меня.

– Вот именно. Я не верю в тебя. Так что, может, посвятишь меня в свой план, пока мы не вышли в эфир?

– Тебе нужно расслабиться, – говорит он мне. – Все будет хорошо.

– Я закончил. – Закулисный работник отходит от меня – Вы готовы?

«Нет».

– Да, – выдавливаю я из себя.

Дэниел кладет руку мне на плечо, оставляя поцелуй на щеке, и его губы, прижатые к моей коже, посылают тысячи ударных волн по моему телу.

– Давай, милая, идем, – ласково говорит он, а в его глазах блестит притворная нежность.

Нас подводят к краю сцены. Я вглядываюсь в один из телевизионных экранов передо мной, на котором в данный момент транслируется шоу. По дисплею проносится название «Шоу с Шарлиз Мэтсон», а затем на экране появляется реальная Шарлиз Мэтсон, с комфортом устроившаяся в своем кресле, скрестив ноги. Ее темные волосы волнами рассыпаются по плечам, а на ее щеках появляется легкий румянец, когда она начинает говорить.

– Добро пожаловать! Добро пожаловать! – объявляет она, и публика аплодирует. Она ждет, пока аплодисменты стихнут, после чего снова заговаривает: – Я Шарлиз, а это «Шоу с Шарлиз Мэтсон»! – Она одаривает всех теплой и широкой улыбкой. – Отлично! Итак, начинаем. Сегодня у нас в гостях человек, некто очень особенный. Сын состоятельного предпринимателя Гарри Кэррингтона из «Кэррингтон Энтерпрайзес». И если это не делает его звездой всех новостных колонок, то он также приковывает к себе внимание многих женщин со всей Америки. – Когда она произносит последнее предложение, аудитория взрывается какофонией возгласов и свиста.

Я фыркаю, услышав, что единственные достижения Дэниела – это его отец и смазливая внешность. Как будто девушки Бостона изголодались по красавчикам. Неужели они не видели лица хоккеистов из БУ? На них гораздо приятнее смотреть, чем на Кэррингтона.

– Дамы и господа, поприветствуйте Дэниела Кэррингтона! – объявляет Шарлиз.

Дэниел выходит на сцену, и все камеры направлены только на него. Он приветствует всех своей фирменной очаровательной улыбкой и машет зрителям. Наконец, он садится в кресло напротив Шарлиз и поворачивается к ней, проводя обеими руками по подлокотникам в небрежной, расслабленной манере. Он излучает естественную уверенность, как будто бы родился с ней.

– Спасибо, что пришли, мистер Кэррингтон.

– Пожалуйста, зовите меня Дэниел. Мистер Кэррингтон – мой отец.

– Прошу прощения, – отвечает она, смущенно хихикнув. – Кстати, о твоем отце, как он поживает? Я помню его появление на моем шоу, как будто это было вчера.

– Просто восхитительно, – говорит Дэниел, натянув на лицо улыбку. – Очень занят делами компании.

– Ну, он всегда говорил, что время – деньги. – Шарлиз усмехается. – Окей, а как твои дела? Все еще преследуешь дам, да? Одна маленькая птичка напела, что летом на Ибице ты попал в эпицентр скандала, – продолжает она, и из толпы раздается несколько возгласов удивления. – Не поделишься с нами подробностями?

Дэниел прочищает горло.

– Ох, Шарлиз. Скажем так,