– Гэри, ну скажи же, что вернулся в Нью-Йорк! Чудно! Так в чем дело? Да, знаю, что парня надо подпихнуть, встряхнуть… Как насчет способа «рот в рот»? Шучу, Гэри, шучу… Но ты можешь это устроить – ты ведь знаешь Трейси Николе? Горячая бабенка, дружище… Трейси Николс, остановится в… подожди-ка минутку.

Раджи смотрел, как Ник бросил взгляд в сторону двери, после чего вскричал:

– Робин, где остановится в Нью-Йорке Трейси Николс?

В дверях показалась Робин в мини-юбке.

– Ее фамилия Николсон. И остановится она в «Сент-Реджисе».

– Гэри? В «Сент-Реджисе» она остановится. Трейси Николсон… Нет, не было этого. Господи, мне ли не знать – я целую ночь с ней прокуролесил. Сорганизуй это, дружок. Да. Буду звонить.

– Ник? – окликнул его Раджи.

Ник нажал на кнопку, и, чертыхнувшись, Раджи прошел к окну, где стал смотреть на финиковые пальмы, людей, бегущих трусцой и катающихся на скибордах, на пляж, на причал Санта-Моники и на колесо обозрения невдалеке. Фирма «Кар-У-Сель-увеселение» помещалась на Уилшир, возле самой Оушн-авеню. Он слушал, как Ник продолжает:

– Ирв, что это такое, ты по своему номеру отвечаешь? «Доброе утро, „Зенит-рекорде“, си-ди, аудио, видео, футболки и майонез, чем могу быть полезен?» Что? Да я пошутил, Ирв, господь с тобой. Из всех, кого я знаю, ты больше всех преуспел в деле, потому я себе и позволил… Ирв?

Раджи увидел, что Ник поднял глаза на него.

– Эта сволочь бросил трубку!

– Мне надо поговорить с тобой, – сказал Раджи.

– Со мной такое впервые в жизни. Подумать только – эта сволочь бросил трубку!

– Мне Чили Палмера надо с тобой обсудить.

– Он делает говенные картины, – сказал Ник и повернулся к двери. – Робин, кто там на твоем проводе?

– Сиэтл.

– Я сначала с Марти переговорю. Где он?

– На четвертом. Ник нажал на кнопку.

– Марти, дружище, ну развесели меня. Да?… Да?… Нет, не может быть! Вот это да! Ну, видать, хватка у тебя была мертвая, не вешай трубку минуточку, хорошо? Надо еще перекинуться парой слов.

– Ник, ты собираешься со мной говорить или нет? – спросил Раджи. Никак не оторвется от своего телефонного трепа!

– Ненавижу мерзавца! – сказал Ник, нажимая кнопку.

– Джерри, дружище, как поживаешь? Знаю, знаю… Я только поделиться с тобой хотел, что на той неделе слетал на Мауи, кайфовал в «Гранд Вэйли». Бывал там когда-нибудь? Надо, надо побывать, дружище. Там у них, если не соврать, целых одиннадцать бассейнов, все утопает в зелени.

Я сразу подумал о тебе, Джер, вспомнил, что ты помешан на орхидеях. Знаешь, дружок, они там с деревьев прямо так и свисают… Нет, вообще-то группа эта на уровне. Только название «Tout Suite»[1]подкачало – беззубое какое-то, по-моему, его стоит переиначить, переделать на американский лад: «Ту-ту» – ну это как в горн трубишь, «суит» пусть будет «свита» – «Свита ту-ту». Вот и займись этим и куй железо, пока горячо! Они гонят попсу с восточным колоритом. А что им еще остается делать? Альтернативы-то нет! Да, понимаю, Джер. Ну, рад был поболтать с тобой! – И, закончив разговор, пробормотал: – Кретин!

Раджи подошел к столу Ника и, усевшись, передразнил гнусавый, с ленцой голос своего белого компаньона: «Рад был поболтать с тобой!»

– Вот поговоришь с этим кретином, и впору в постель ложиться. Он выбивает меня из колеи. Не знаю почему, но в разговоре с ним начинаешь задумываться, вместо того чтобы просто говорить и говорить.

Окончив свою телефонную болтовню, Ник мгновенно преобразился – он посерьезнел, снова став самим собой, словно щелкнув выключателем.

– Что ты хотел?

– В газете пишут об уголовном прошлом Чили Палмера.

– Он был мелкой сошкой, выполнял, что ему было велено – всякие пустяки.

– И ты был знаком с ним?

– Скажи, чего ты хочешь, Радж. Разыгрывает из себя теперь доброго дядюшку.

Эдакая морская свинка средних лет в футболке атлетического клуба и синих джинсах. Копна иссиня-черных крашеных волос и бриллиантовое кольцо на мизинце.

– Белая цыпочка, Линда, – сказал Раджи, – хочет бросить группу и взять в директоры Чили Палмера.

– Это она тебе сообщила?

– Он.

– Да? Ну а ты?

– Сказал, что у нее со мной контракт на пять лет.

– Ты стал с ним объясняться? Вместо того чтобы просто дать под зад коленкой?

– Этот тип навесил Элиоту лапши на уши, вскружил парню голову, сказал, что тот будет сниматься в кино. Ну, тот вскинул свою бровь и застеснялся. Понимаешь? Вскружил парню голову.

– Он гомик и псих, и ты это знаешь. Ты думаешь, что это очень круто – держать в телохранителях голубого. Но какой в нем толк?

– Он по-своему весьма неглуп, – сказал Раджи, – и это помимо того, что любит свою работу – любит драться и увечить. Конечно, интеллектуально он гораздо ниже меня, но вот что я в нем ценю, так это то, что дружище Элиот мыслит несколько в ином разрезе.

– А Чили Палмер, тот все больше говорит, – сказал Ник. – Это он умеет, зубы заговаривать. Надо было ему прямо в зубы и двинуть.

– Ага, но ведь я его совсем не знаю. Кто он, этот хлыщ в костюме, да еще из такой дорогущей материи? Не знаю, с кем он водится, с кем кучкуется. А теперь вот узнал о его гангстерских связях.

– Вот что он действительно делает, Раджи, так это картины про ростовщиков снимает, потому что сам некогда был ростовщиком. Подлым ростовщиком был, а больше никем! Что еще тебя интересует?

– «Пропащий» – недурная картина.

– Да, в той ее части, что про амнезию. Амнезия – тема благодарная, из нее много чего можно выжать. Знаешь, так и группу неплохо назвать – «Амнезия»! – Ник кивнул раз-другой. – Будут играть соул или там городской бархатный рок… – Он помолчал. – Нет, по-моему, уже есть такая группа – «Амнезия».

Занятый мыслями о рейтинге и о том, как поднять цифры продаж, Ник рассеянно глянул на экран телевизора.

– «Чудо», да, похоже, ага, так и есть: группа «Чудо» исполняет «Расцелуй мою сучку».

– Я про что тебе толкую, – сказал Раджи, – если белая цыпочка Линда уйдет, меня тут же выгонят на улицу, и придется начинать все сызнова. Они все без ума от Линды и Виты. Стоит Линде уйти – и Вита, вероятно, уйдет тоже. Мне необходимо окоротить этого Чили Палмера. Дружище Элиоту я доверю убрать с дороги любого, только не Чили Палмера. Так кто мне поможет?

Ник барабанил пальцами по столу и дергал головой в такт «Чуду».