litbaza книги онлайнСовременная прозаВопрос на десять баллов - Дэвид Николс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 95
Перейти на страницу:

– Думаю, здесь все намного сложнее, особенно если смотреть на стихотворение сквозь призму исторического контекста…

Тут Эрин чмокает губами и вздыхает – она всегда так делает, стоит мне только открыть рот на семинарах. Эрин явно меня на дух не переносит, хотя и не знаю почему – ведь я всегда ей улыбаюсь. Хотя, может, причина кроется именно в этом? Ладно. Сосредоточься.

– Начать хотя бы с того, что здесь явно присутствует большая доля юмора. Риторика используется вполне осознанно, и в этом смысле стихотворение немного схоже со сто тридцатым сонетом Шекспира, «ее глаза на звезды не похожи…». – (Круто я.) – Кроме того, красноречие поэта показывает его глупцом: отчаяние, крайности, на которые ему приходится идти, чтобы убедить возлюбленную уступить, делают его поистине комическим персонажем. Это комедия сексуального разочарования и романтического унижения. На самом деле эта эпонимическая «застенчивая возлюбленная»[33], объект страсти, оставшийся без взаимности, облачена в стихотворении всей властью…

– Да что за поток реакционного, шовинистического дерьма! – возмущается Эрин, которая в течение моей речи извивалась на стуле, яростно скрипя винилом. – У неприступной возлюбленной нет власти, как нет и индивидуальности, просто пустышка, которую характеризует лишь красота и нежелание переспать с поэтом. И тон здесь ни капли не комичный и не лиричный, а хамский, повелительный и тиранический.

Затем Крис-Хиппи поднимает свою грязную руку и начинает говорить, и я решаю дать Эрин возможность использовать его как палку для заточки когтей вместо меня. Профессор Моррисон улыбается мне отеческой улыбкой, давая понять, что он полностью согласен со мной. Мне нравится профессор Моррисон. А еще я его побаиваюсь – наверное, это правильное сочетание для преподавателя. Он немного похож на Дэвида Аттенборо, что тоже неплохо для преподавателя, носит преимущественно вельвет и трикотажные галстуки и худой как щепка, если не считать пузика, которое выглядит подушкой, привязанной к телу под грязной рубашкой. Он пристально вслушивается в ваши слова, немного задрав голову, сложив ладони перед губами, совсем как Умники по телику.

Пока Эрин заживо свежует Криса, а профессор Моррисон смотрит на них, я перестаю следить за темой разговора, смотрю в окно, выходящее в сад, и возвращаюсь к мыслям об Алисе.

Топая с семинара по Хай-стрит, я вижу Ребекку Как-Бишь-Ее вместе с парой охрененно-озлобленно-решительных, с которыми она повсюду шатается. Они суют листовки в руки индифферентных покупателей, и я начинаю задумываться, не перейти ли мне на другую сторону улицы. Честно говоря, я немного подозрительно отношусь к ней, особенно после нашего последнего разговора, но я дал себе слово завести в университете как можно больше новых друзей, даже если мне изо всех сил будут показывать, что недолюбливают меня.

– Приветик! – говорю я.

– О, танцующая королева! Как дела? – спрашивает Ребекка и всовывает мне листовку, призывающую бойкотировать «Барклайз».

– На самом деле стипендию мне платит другая заботливая гуманистическая транснациональная банковская организация! – говорю я с колким, язвительным, сатирическим мерцанием в глазах, но она уже и не смотрит на меня, а снова раздает листовки и орет: «Боритесь с апартеидом! Поддержите бойкот! Не покупайте товары из ЮАР! Скажем „нет“ апартеиду!»

Я начинаю чувствовать себя тоже немного бойкотированным, поэтому уже делаю несколько шагов прочь, когда она говорит ненамного более мягким голосом:

– Ну как, значит, обживаешься помаленьку?

– Да нормально. Живу в доме вместе с парой настоящих долбаных Рупертов. Но если не считать этого, то вообще все не так уж плохо… – Удочку насчет классовой борьбы я забросил специально для нее, но не думаю, что она схватила наживку, потому что смотрит на меня непонимающим взглядом.

– Так их обоих зовут Рупертами?

– Нет, зовут их Маркус и Джош.

– А почему они Руперты?

– Да потому что они, они… ну, знаешь… Руперты.

Но шутка начинает утрачивать соль, и мне приходит в голову предложить ей пораздавать листовки вместо нее. В конце концов, в этом вопросе я занимаю убежденную позицию: политики воздержания от южноафриканских фруктов я придерживаюсь едва ли не столь же строго, как политики воздержания от фруктов вообще. Но тут Ребекка сворачивает оставшиеся листовки и вручает их своим коллегам:

– Ну ладно, на сегодня мне хватит. Увидимся, Тоби, пока, Руперт…

И я вдруг обнаруживаю, что иду по улице рядом с ней, не особо понимая, чья же это была идея.

– Так куда сейчас направимся? – интересуется она, засунув руки глубоко в карманы своего черного винилового пальто.

– В общем-то, я как раз шел в городскую картинную галерею!

– В картинную галерею? – заинтригованно переспрашивает она.

– Ага, дай, думаю, пройдусь посмотрю, чего там новенького.

Ребекка морщит нос и говорит:

– О’кей, давай посмотрим, чего там новенького.

Ох уж эта старая как мир уловка насчет того, чтобы посмотреть, чего новенького в картинной галерее! Давненько я искал повода использовать ее, потому что в Саутенде этот номер не прокатит, а тут есть настоящая картинная галерея: приглушенная библиотечная атмосфера, мраморные скамейки, дремлющие в удобных креслах смотрители. В идеале я планировал привести сюда Алису на свидание, но перед первым разом неплохо провести обкатку с кем-нибудь другим, чтобы я заранее разучил реплики для спонтанной реакции.

Не буду скрывать, что моя реакция на изобразительное искусство может быть достаточно поверхностной: например, я часто прибегаю к приему сравнения кого-нибудь, изображенного на картине, с тем-то и тем-то из телика. Мне также не помешало бы поднабраться картинногалерейного этикета – как долго стоять перед каждой картиной, какие звуки издавать и все такое, – но сейчас мы с Ребеккой идем в удобном ритме: недостаточно быстро, чтобы наше знакомство с прекрасным казалось поверхностным, и не столь медленно, чтобы помереть со скуки.

Сейчас мы в зале восемнадцатого века, стоим перед ничем особо не примечательной картиной – портретом какой-то парочки, о которой я никогда не слышал: запечатленные в стиле Гейнсборо лорд и леди стоят под деревом.

– Восхитительная перспектива, – замечаю я, но привлекать внимание к тому, что по мере удаления от нас предметы становятся меньше, кажется мне немного банальным, поэтому я решаю испытать более марксистский, социально-политический подход. – Посмотри на их лица! Кажется, они весьма довольны своей судьбой!

– Как скажешь, – без особого энтузиазма отвечает Ребекка.

– А ты не любишь искусство?

– Конечно же люблю. Просто не считаю, что если кого-нибудь засунули в огромную сраную золоченую раму, то я должна стоять перед ним часами, потирая подбородок. Ты только посмотри на все это… – Не вынимая рук из карманов, она широким жестом обводит всю комнату полой своего пальто, словно крылом летучей мыши. – Портреты знатных богачей, лелеющих свои нажитые неправедным путем богатства, лубочные картинки непосильного сельского труда, портреты безупречно чистых хрюшек, ты только посмотри на это уродство, – указывает она на пышную обнаженную девушку, кровь с молоком, лежащую в шезлонге, – мягкое порно для работорговцев! Где ее громко кричащие лобковые волосы! Ты хоть раз в жизни видел такую обнаженную женщину?

1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 95
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?