Время шло, а возможности для контакта не было, так как Сергей не имел пароля и поэтому предпочитал бесполезным действиям пассивное ожидание. Ему оставалось только твердить про себя слова старой песенки: «Подождём мою маму!»

– Подождём. – Сергей фыркнул. – Твою мать.

– Что ты сказал? – оживился латинос. Он, как рыба-прилипала, всегда был рядом…

Сергей, взглянув на него через плечо, раздраженно буркнул:

– Ничего. Сам с собой говорю, – и продолжил наблюдение за бродящим бесцельно по двору Василием.

– Это плохо. Начнёшь сам с собой говорить – с ума сойдёшь, – заявил латинос. – Ты со мной говори. Тебе плохо – мне говори. Человек должен слушать. А будешь говорить сам себе – сойдёшь с ума.

– Хорошо.

– Что?

– Буду говорить тебе. Потом.

Сомнений у Сергея теперь не оставалось: латинос – соглядатай.

Сергей снова уставился на понурую фигуру Василия.

– Подождём, – снова буркнул себе Сергей. Придёт время, и всё получится как надо, он ведь профессионал своего дела. – Подождём…

Сергей сидел перед телевизором и смотрел решающий матч по футболу. Наши играли с португальцами.

Сергей ненавидел футболистов за то, что они обманывают надежды болельщиков… Им такие деньги платят, а они…

– Папа! Па-па!

Сергей очнулся, забылся перед телевизором накануне, изрядно пива нахлебался. А им с сыном идти на рыбалку.

Уже светало. Пятый час утра.

– Сынок, ты как сам так рано проснулся?

Сергей погладил сына по руке. Он еще маленький, десятилетний. Сын испуганно указал за спину Сергея:

– Папа, там твой будильник зазвонил.

– Будильник? – удивился Сергей.

– Бж-бж! Бж-бж!

– Какой будильник? – удивился Сергей. Они были на даче, до реки – шагать метров пятьсот. Будильника в домике быть не могло.

– Сынок, какой будильник? – спросил Сергей.

– Тот!

«Бж-бж! Бж! Бж!..»

Разболелась голова.

Сергей вернулся в реальность.

Решётчатые двери камеры с лязгом отошли в сторону.

Новый день.

Америка.

Зона.

– А-а-а-а!!! – заорал Сергей что есть силы, не отрывая лица от тонкой подушки и не пытаясь подняться с лежанки.

– Насильник, ты что?! – Латинос легонько толкнул его в плечо (из-за вменяемой статьи все звали теперь Сергея неприятным прозвищем Насильник).

Сергей затих, но не поднимался.

– Давай-ка, Насильник, вставай. Пора на утреннюю перекличку!

– Не хочу, – отозвался Сергей по-русски.

– Что сказал? – Латинос нагнулся к самому лицу Сергея. – Скажи по-нашему, Насильник!

Сергей поднял голову с подушки и сказал снова по-русски:

– Не хочу!

– Что?

– На х… пошёл!

Всё умиление ото сна исчезло. Реальность победила, а так хотелось остаться во сне… Мозг ещё помнил его фрагменты… Хотелось зацепить мелкие моменты, какие-то детали… Там всё было реально, до самых мелочей… Там тоже жизнь… Почему не уйти туда навсегда, в ту жизнь?

Но всё ушло в пустоту.

Разум готов был к борьбе. Сергей улыбнулся сокамернику:

– Что с тобой? Испугался?

– Я не испугался. Я знаю русский язык! – Латинос походил на сумасшедшего. – Я тоже русский!

– Рад за тебя, – спокойно отозвался Сергей, вставая с лежанки. – Пойдём на перекличку, а то нам здорово попадёт!

Латинос, улыбаясь, вдруг панибратски обхватил Сергея за плечи:

– Друг!

Сергей, злясь, скинул его руку.

– Без рук! Мы не друзья!

– Почему?

– Мы плохо знаем друг друга. Чтобы подружиться – нужно время.

– О-о-о! – Латинос, улыбаясь, отодвинулся от Сергея. – Я нормальный парень. Привыкай ко мне, Насильник, и мы станем друзьями! Будем держаться друг за друга – не пропадём! Здешний держало Консуэло не даст нас в обиду!

«Идиот!» – подумал Сергей. Как было хорошо во сне и как ужасно здесь, наяву…

– Э-э-э! – заорали с внешнего коридора заключённые, вышедшие из своих камер на утреннюю перекличку. – Э-э, русские! Выходи на перекличку!

Латинос просиял, услышав, что он тоже теперь «русский». Сергей, выходя вслед за «новым русским», думал о том, что Бог поступил несправедливо, определив его в эту американскую клоаку.

«За что, Господи?» – спрашивал он.

Сергей со вздохом встал в шеренгу заключённых.

Латинос ободряюще ткнул Сергея кулаком в бок, попав в печень.

– У! – Сергей согнулся.

– Ты! – вскипел он, сжимая кулак.

Латинос простодушно развёл руки в стороны.

– Прости, друг!

– Мы не друзья!

– Мы русские, ты и я! – шутливо заявил латинос, ударив себя в грудь.

– Забудь об этом, – сурово произнёс Сергей.

Охрана уже расходилась вдоль шеренг заключённых, стоявших у раскрытых камер, то и дело тыча резиновыми дубинками в их лица.

Сергей отвернулся от латиноса. Разыгрывает дружбу и участие, а сам – яростная ищейка ФБР, которая ловит каждое слово, каждый взгляд, каждый намёк, подумал Сергей. Возможно, он действительно русский… Может быть, эти его слова совсем не шутка. Он загорелый и выдаёт себя за латиноса, а сам мог быть выходцем из России, работающим на ФБР. Могло быть так? Могло! Сто процентов могло! Их, чёртовых иммигрантов из России, в Америке десятки тысяч, и каждый рад выслужиться перед новой «родиной»!..

Сергей опять провалился в небытие.

Лето. Тополя уже начали облетать, пух лез в глаза. То и дело приходилось смахивать его с лица. Вокруг все чихали. Жара…

Петя-алкаш, сидя на лавке у подъезда, внушал Сергею:

– Это правда!

Сергей оглянулся вокруг. Это снова сон! Это могло быть в семидесятых годах прошлого века, в восьмидесятых, но не сейчас…

– Серый! – Петя-алкаш дёрнул Сергея, приводя его в чувство. – Ты слышал, о чём я тебе рассказывал?

– Нет! – честно признался Сергей.

– Господь сказал: «Я проведу тебя через пустыню!» И он пошёл!

– Кто?

– Не знаю! – Петя-алкаш особо не утруждал себя деталями. – Хуть хто! Кто в Бога верит! Он решил перейти пустыню и вопросил Господа: «Как я смогу всё преодолеть?», и Господь отозвался: «Иди вперёд – Я буду рядом!»

– И что дальше? – Сергей всё время куда-то проваливался, в какую-то мягкую, облачную пелену забытья.