сено с вил. Картошка нарезана кубиками, мясо – мелкими кусочками. Есть удобно.

– Выпить хочешь? – предложил Борис. Он сидел напротив и тоже ел. – У меня есть водка – дали за отсутствие стеклобоя.

– Наливай! – махнула рукой Клава.

Он поставил перед ней стакан и плеснул в него из бутылки, извлеченной из буфета. Непочатой, к слову.

– А себе? – спросила Клава.

– Мне нельзя, – покачал он головой и сделал строгий вид. – Я несовершеннолетний.

Клава засмеялась. В деревне, где она росла, парни приобщались к спиртному лет с четырнадцати. Пили самогонку. Водка дорогая, ее покупали по великим праздникам. На свадьбах ставили на столы лишь в первый день, но такое было по-богатому. Обычно, обходились той же самогонкой.

Она выпила обжегшую горло жидкость и заела ее щами. Не успела оглянуться, как и миска опустела.

– Добавки? – предложил Борис.

– Нет, – отказалась Клава. – Наелась.

– Ну, как знаешь, – он пожал плечами, встал и отнес пустые миски в мойку. Клава осталась сидеть. Леность овладела ей. Чистая и сытая, она не хотела шевелиться. Боря копошился позади, чем он занимается, она не видела. Внезапно сильные руки обняли ее со спины и прижали к упругому и горячему телу. Клава ойкнула и дернулась, но ее не отпустили. Две ладони проскользнули в вырез халата и принялись ласкать ее груди. «Что ты делаешь?!» – хотела возмутиться Клава, но вместо этих слов тихонько простонала. Ей стало приятно. Рука Бориса вдруг скользнула ниже, и Клава ощутила его пальцы под лобком. Они там затеяли игру, лаская ее нежно и умело. Волна блаженства охватила продавщицу.

– Не останавливайся, – попросила она вдруг охрипшим голосом. – Пожалуйста!

Он послушал и продолжил. Волна наслаждения прокатилась по телу Клавы. Прежде она такого не испытывала. Муж брал ее без особой ласки, как, впрочем, и другие мужики. Порой она успевала завершить, но удавалось это не всегда. Мужу было наплевать – ему бы только кончить побыстрей, а Клава лишь вздыхала. И вот сейчас…

Ее накрыла буря страсти. Не сдержавшись, Клава закричала и испуганно прикрыла рот ладошкой. Вдруг соседей разбудит: люди спать ложатся рано. Обмякнув, она прислонилась спиною к телу Бори.

– Привстань, – попросил он.

Клава подчинилась. Он задрал ей халат до плеч, сел на табурет и усадил ее себе на колени. Но не просто так: Клава ощутила внутри себя его горячее и твердое тело. В недоумении она застыла: разве можно сидя?

– Шевелись! – сказали за спиной. – Вот так.

Приподняв ее за бедра, Боря показал, что нужно делать. Клава подчинилась. Ерзая взад-вперед и вращая нижней частью тела, она старалась сделать ему приятно. То, что это удалось, свидетельствовали его стоны. Клаве тоже было хорошо, тем более что он не прекратил ласкать ее своими пальцами. Вновь накатила волна блаженства, Клава вскрикнула и обмякла. Он схватил ее за бедра и ускорился.

– Не сдерживайся, – прошептала Клава. – Кончай туда. Не забеременею.

Он так и поступил. Когда все закончилось, он осторожно снял ее с себя, встал и сдернул с гвоздика чистое полотенце. Подтерся сам и протянул его Клаве. А затем натянул штаны трико, спущенные до колен. «А ведь он все заранее приготовил, – догадалась продавщица, – пока я в ванной мылась. Полотенчико принес, а потом и водочки налил. И штаны с себя стянул, пока я сидела. Ну, пацан!» Завершив, процедуру, она погрозила Боре кулаком.

– Что не так? – удивился он.

– Хитрый ты! – сказала Клава, отдавая полотенце. – И ведь кто-то научил. Водка в роте – пи@да в работе.

– Тебе разве не понравилось? – улыбнулся ей Борис.

– Очень, – согласилась Клава. – Но от несовершеннолетнего не ожидала.

– Там уже вполне совершеннолетний, – указал он на свою промежность. – Кстати, почему ты не боишься забеременеть? У тебя спираль стоит?

– Это какая там спираль?[51] – удивилась Клава. – У нас с мужем не было детей, пять лет жили вместе. Потому и развелись, ну, вернее, это он со мной.

Тут она вздохнула. То, что причиной бесплодности стал подпольный (чтоб никто не знал) аборт, сделанный в шестнадцать лет, говорить она не стала. Даже муж не знал, хотя догадывался – брал ее не девкой. Потому развелся с ней без сожаления.

– Извини, не знал, – повинился ей пацан. – Я хочу спросить. Ты к себе поедешь или будешь ночевать?

– Буду, – согласилась Клава. – Только попросить хочу. Можно я немного постираюсь, чтобы высохло к утру?

– Сколько хочешь, – улыбнулся он. – Мне воды не жалко, как и мыла.

Клава удалилась в ванную, где, используя таз и доску, простирала нижнее белье, чулки и комбинашку. Отжав, развесила их над ванной. Халат рабочий решила замочить в тазу – пятна от мясной сукровицы просто так не отстираются. Утром встанет и закончит. Отвезет его домой сырым, там просушит и погладит. На работе нужно выглядеть опрятной – в гастрономе с этим строго, Алексеевна нерях не терпит. Завершив процесс, Клава отправилась к Борису. Тот нашелся в комнате: лежал на разложенном и застеленном диване и читал какую-то книжку. Клава подошла поближе и взглянула на обложку: «Физика, 9 класс».

– Это для чего? – спросила удивленно.

– Экзамены сдаю в вечерней школе, – объяснил Борис, бросив книгу на пол. – Ты постиралась?

– Да, – сказала Клава. – Чем займемся?

– Я обещал тебе что-то показать, – усмехнулся он и откинул одеяло. – Вот, пожалуйста, смотри.

Клава наклонилась над его промежностью. Ничего себе так выросло у пацана! Она взяла член рукой. Он откликнулся на ласку, разом встав и затвердев.

– Сядь сверху, – прошептал Борис. – Лицом ко мне.

Скажи он это до случая на кухне, Клава б удивилась. Совокупляться так с мужчиной ей до сих пор не приходилось. Но это было раньше. Она послушно села на него верхом, сама же вставив куда нужно. Затем задвигалась вперед-назад. Он потянулся к ней и стал ласкать ее соски, а после – бедра. Клава застонала и задвигалась быстрее. Так продолжалось очень долго, как показалось продавщице. Ее накрыло наслаждение, затем пришла разрядка. Негромко вскрикнув, она обмякла.

– Уже? – спросил Борис.

– Прости, – сказала Клава. Муж очень не любил, когда она кончала раньше.

– Не страшно, – он махнул рукой. – Слезай и ляг на бок – ко мне спиной.

Клава подчинилась. Секунды не прошло, как он продолжил. На этот раз он брал ее неспешно, нежно. Ласкал руками – там, куда мог дотянуться. И Клаву вновь пробило. Но в этот раз у них случилось разом: он тоже простонал и замер.

– Не вынимай его, – сказала Клава. – Пусть там и остается. Так будем спать.

– Я лучше почитаю, – ответил ей Борис. – Сна ни в одном глазу. Тебе уже достаточно? Тогда