Прочитав номера на дверях, он пошел на следующий этаж. Сквозь стены доносились тяжелые басы музыки. Где-то вопил ребенок, завизжала женщина, хлопнула дверь, что-то разбилось. Бен замер, прислушиваясь. Похоже на семейный скандал. Грохотала музыка. Однако, шумно здесь. Зарежут человека в собственной квартире, и никто не услышит. А если услышит, то и пальцем не пошевелит.

Дверь в бывшее жилище Моргана была приоткрыта. Бен тихонько прошел внутрь. Следственные мероприятия здесь явно закончились. Комната, хоть и дыра дырой, была прибрана и готова встречать нового жильца.

— Могу ли я вам помочь? — раздались английские слова.

Из кухоньки вышел дородный дядька с большой бородой. Темные глаза агрессивно вперились в Бена. Одет он был в пиджак поверх майки. В пухлой руке болтался железный ящик для инструментов, откуда выглядывали молоток и гаечный ключ. Кто бы, увидев в помещении европейца, заговорил с ним по-английски? Сторож? Вряд ли. Скорее мелкий домовладелец, в надежде сдать квартиру не отходя от кассы.

— Здесь живут? — спросил Бен.

— Квартира сдается.

— Проблемы с сантехникой? — показав на ящик с инструментами, осведомился Бен.

— Никаких проблем. Будете снимать жилье?

— Возможно.

Бен прошелся по комнате, заглядывая в углы. За дверью виднелась крошечная спаленка без изысков. На узкой кровати лежал голый матрас. Постельное белье белой стопкой громоздилось на стуле. Незатейливый комод с дешевой лампой. Над кроватью — изображение сфинкса в рамочке, от них балдеют туристы вроде Моргана, решившие приобщиться к местному колориту. Спальня выглядела точь-в-точь как на фотографиях в полицейских отчетах, разве что не было трупа, скрючившегося на постели, лужи крови на полу и бурых пятен на стенах.

Невозможно было представить, что здесь два месяца назад произошло зверское убийство.

— Есть спутниковое телевидение и Интернет, — сказал домовладелец. — Соглашайтесь, предложение выгодное.

Бен кивнул.

— Тут жил мой друг. Понимаешь, о ком я?

Толстяк отмахнулся.

— Я что, должен помнить всех, кто здесь живет?

— А как насчет тех, кто здесь умер? Их-то помнишь?

Лицо толстяка перекосило от злобы.

— Ты кто такой?

— Да никто, — ответил Бен. — Прямо в твоем доме зарезали человека. Навевает всякие мысли, не находишь? Может, ты обмолвился кому о беззащитном европейце с золотым «Ролексом»? Так сказать, дал наводку.

Лицо под густой бородой покраснело.

— Мне ваши расспросы не нравятся. Квартиру снимать будете?

— Просто размышляю вслух. — Бен достал бумажник. Не считая, вытащил пачку денег. — За неделю достаточно? — спросил он.

Толстяк потянулся за деньгами. Бен отвел руку.

— Сам живешь в этом доме?

Хозяин улыбнулся, заметно расслабившись. Деньги растопили лед.

— На верхнем этаже.

— Труп ты нашел?

Домовладелец снова кивнул.

— Дверь была открыта. Я заметил кровь на стене.

— К моему другу кто-нибудь ходил? Женщины, гости?

— Не знаю. Ни разу никого не видел. Но я не лезу в чужие дела.

Может, он сказал правду, может, соврал. Время покажет.

— Беру квартиру, — произнес Бен, отдавая деньги.

Оставшись в одиночестве, он открыл все окна, чтобы проветрить комнату. На улице ревели машины. Бен вытащил из рюкзака тонкую папку. Все документы он прочитал еще в самолете, а теперь за пару минут снова проглядел их. На полицейских отчетах стояла подпись следователя по имени Рамуд. Все было именно так, как сказал Пакстон. Дело вели спустя рукава.

Бен отложил отчеты и взялся за фотографии. Зрелище было не из приятных. Как же страдал Пакстон, глядя на изувеченного сына!.. По мнению патологоанатома, орудием убийства послужил большой нож, что-то вроде мачете.

Бен, уронив фотографии, посмотрел на часы. Время шло, а он не хотел задерживаться в Каире дольше необходимого. Убрав все бумаги в папку, спрятал ее в рюкзак. Закинул его на плечо. Запер дверь и пошел вниз, на ночную улицу.

Он точно знал, куда направится дальше.

Такси, побитый «мерседес», доставило его на восточный берег, где улицы превращались в узенькие тропинки, а среди перенаселенных домов торчали сотни древних мечетей. Бен попросил таксиста подождать его в районе Маншият-Насира, известного также как Город мусорщиков. И его силуэт растаял в густых тенях тесных переулков.

Раздался цокот копыт по бетону: в слабом свете фонарей мимо проехал ослик с тележкой. Его вел молодой паренек. На тележке кучей громоздился вонючий мусор. Сюда свозили отбросы со всего города, чтобы местная босота выбрала оттуда все, что можно продать или пустить в дело. Этакая живая фабрика по переработке отходов. «Парнишке отсюда не вырваться», — подумал Бен.

На миг они встретились глазами, и тележка, проехав мимо, исчезла во тьме.

Через три минуты Бен уже заходил в знакомую дверь. Дом, где жил Морган, на фоне этих развалин казался настоящим дворцом. За прошедшие десять лет ничего не изменилось. И человек, живущий здесь, наверняка остался таким же, как был.

Люди приходили к Абду в поисках не совсем законных вещей. Он мог достать что угодно. Бен не интересовался деталями его бизнеса. Абду был дельцом, чьи девять пальцев усердно шарили по самому дну преступных кругов Каира. Десятого пальца он лишился, когда перешел дорогу серьезному человеку. Тот взял болторезку и помог барыге уяснить свое место. С тех пор Абду сторонился горячего товара: наркотиков, женщин и оружия. Но дело свое по-прежнему знал туго и водил знакомства со многими из тех, кто предпочитал оставаться в тени.

Невыносимый помоечный дух сменился внутри дома чем-то уж совсем запредельным. Подмигивала желтая лампочка, на стенах блестели капли конденсата. Шагая через две ступеньки, Бен дошел до двери и вышиб ее пинком. За ней открылся темный коридор.

Абду пулей выскочил из кабинета, сжимая в сухонькой ручонке взведенный пистолет. Лысый и костлявый, он производил впечатление безвредного старика, но Бен знал, что внешность обманчива. Пока араб бежал по коридору, Бен, скрытый тенями, нырнул за дверь. Неожиданно выскочив, он точным ударом выбил пистолет.

Едва узнав давнего знакомого, Абду грязно выругался. Вторая рука змеей нырнула за пазуху, и Бену пришлось уворачиваться от ножа. Поймав старика за запястье, он выкрутил руку. Нож упал на пол.

— Сдаешь, Абду, — по-арабски сказал Бен.

По лысому черепу старика, взятого Беном в замок, тек пот.

— Сволочь! — бросил он. — Ты обещал никогда больше не появляться в моем доме.

Бен затолкал тощее тело в кабинет и грубо усадил в кресло. Вокруг царила разруха. Со стен облетала штукатурка. Жирные черные мухи с жужжанием вились вокруг голой лампы, единственного источника света в комнате. Стол барыги усеивали атрибуты его профессии: скрученные колбаски денег, фотографии, бланки паспортов. Позади к стене был прикручен сейф. Глядя на то, что лежит на виду, Бен гнал от себя мысли, что же Абду прячет от глаз.