Бен уставился на Бараду. На лбу у того блестели капли пота, но он изо всех сил изображал спокойствие. Бен чуть опустил пистолет, не забывая о сердитых охранниках за спиной.

— Отлично, я их забираю.

— В каком смысле забираешь?

— В прямом.

— Они принадлежат мне. Просто так ты их не получишь.

— Тогда покупаю, — сказал Бен. — Плачу вдвое против того, что ты за них отдал.

— А если я откажусь?

Бен щелкнул предохранителем. Барада фыркнул.

— Не врубаюсь, ты мне тычешь стволом в лицо, требуешь часы, но готов за них заплатить?

Бен улыбнулся.

— Я что, по-твоему, похож на бандита?

— Да всяко бывает… А что, тебя грабанули в темной подворотне? Ты Морган? Маменькин сынок?

— Морган погиб. Есть мнение, его убил тот, кто продал тебе часы.

Барада пожал плечами.

— Не моя проблема. Я простой бизнесмен, покупаю, продаю… И не задаю вопросов.

— Ну и ладно, — сказал Бен. — А вот я тебе задам один. Мне нужно знать, кто их тебе принес.

— Забыл.

Бен положил «Ролекс» на стол. Не отводя пистолета от Барады, залез в рюкзак и достал толстую пачку банкнот. Шлепнул ее на стол рядом с часами.

— Здесь сорок тысяч египетских фунтов. За часы и информацию. Склонен думать, ты останешься в хорошем плюсе. Дай мне то, что я прошу, и я уйду. Никто не пострадает. Если захочешь, утром купишь себе такие же. Договорились?

Барада с тоской посмотрел на «Ролекс».

— Это ограниченная серия. Таких больше не выпускают.

— Давай поплачем вместе.

Глаза Барады от часов скользнули к груде денег.

— Похоже, они тебе сильно нужны. Что собираешься делать, если я поделюсь с тобой информацией?

— Не твоя проблема, — напомнил Бен. — Ты ведь у нас простой бизнесмен?

Барада улыбнулся, слегка успокоившись.

— А знаешь, ты мне нравишься. Только настоящий отморозок мог вот так ко мне вломиться. Хочешь девку? Выпей, потанцуй, расслабься.

— Мне от тебя нужно только имя и адрес. Порадуй дядю.

— А пожалуй, что договоримся, — решил Барада. — Черт с ними. Все равно они говнюки. — Подхватив со стола блокнот и ручку, он нацарапал два имени и адрес. — Наркоты-доходяги. Приторговывают дурью. Живут в вонючей дыре по ту сторону реки. Большую часть времени упороты вусмерть. Задолжали мне денег и не расплатились вовремя. Я мог бы переломать им ноги, но часы мне приглянулись. Ладно, как-нибудь проживу пока без «Ролекса». — Он бросил записку на край стола и сгреб банкноты.

Бен взял листок.

— Ради твоего же здоровья надеюсь, что ты меня не обманываешь.

— Все по чесноку, — сказал Барада, запихивая деньги в ящик. — Если скормишь им по пуле, никто рыдать не будет.

Убрав записку в карман, Бен опустил пистолет.

— Когда они отдали тебе часы?

— Где-то с пару недель назад. — Барада помолчал, выжидающе глядя на Бена. — Больше вопросов нет?

— Вроде нет, — ответил Бен.

— Уверен, что не хочешь выпить? Кстати, как тебя звать-то?

— Извини, дела.

На место Бен прибыл во втором часу ночи. Унылая многоэтажка торчала рядом со свалкой битых машин. На всем лежала печать запустения. Мимо пробежала кошка с дергающейся крысой в зубах. В подъезде воняло мочой и тускло светила мерцающая лампочка. Нужная квартира нашлась на четвертом этаже.

Дверь была не заперта. В нос шибануло зловоние. Бен замер, давая глазам время привыкнуть к темноте, затем, пробравшись по короткому коридору, заставленному хламом, открыл дверь в комнату.

Ему открылось мерзопакостное зрелище. Свечи на серванте едва рассеивали темноту; воск, стекая по дереву, буграми застывал на полу. Из дребезжащего магнитофона орал злобный рэп. Адская смесь застарелого перегара, курева и пота выжимала слезу. Так пахнет жилище людей, плюнувших на собственную жизнь.

На голом матрасе лежали два спящих тела, едва прикрытые мятой простыней. Парень и девка, оба голые, руки-ноги сплетены.

С другой стороны, ближе к серванту, стоял стол. На нем Бен заметил бритву, скрученные в колбаску банкноты, кучку белого порошка и полузанюханную дорожку. Похоже, наркоман отключился прямо в процессе. Он безжизненно сидел на низкой табуретке, уперевшись лбом в стекло, дышал медленно и глубоко. Выглядел он молодо, едва за двадцать, тощий, с клочковатой бородкой.

В ярде от стола вторая баба сучила ногами по ковру. Бен склонился, разглядывая ее в неверном свете. На вид лет двадцати, белых кровей, с грязными светлыми волосами. Мордашка была бы симпатичной, если бы не елозила по грязному полу наркопритона. Легкий пиджачок в полосочку задрался так, что показались крошечные трусики и татуировка в виде ангела на копчике.

Пиджак выглядел очень знакомо. Бен для лучшей видимости ближе поднес свечу. Определенно, Морган на фотографии был именно в нем.

Бен щелкнул выключателем. Комнату залил яркий свет, но ее обитатели даже не дернулись.

Девка на ковре, что-то почувствовав, чуть оторвала голову от пола. Голая парочка на матрасе не шевелилась, как и парень за столом.

Бен вырубил визгливую музыку и вернулся к столу. Наклонившись практически к самому стеклу, набрал воздуху и дунул изо всех сил, превратив горку порошка в белое облако.

Дрыхнущего нарика проняло. У него распахнулись глаза. Встав на подгибающихся ногах, он вцепился в рубашку Бена, вопя по-арабски:

— Твою мать! Твою мать!

Бен выкрутил ему руку и толкнул вниз. В тощих лапках парня силы не было. Завалившись на бок, он грохнулся с табуретки.

Девица с пола подползла ближе и зарылась в ковер лицом, вдыхая рассыпанный кокаин. Бен вздернул ее на ноги и затолкал в кресло. Снял с нее пиджак.

— Не бейте меня, — взмолилась она по-английски.

— Я и не собирался, — ответил Бен.

Сунув пиджак в рюкзак, он достал пистолет.

Девица начала орать. Ее крики разбудили парочку на матрасе. Голая девка тут же натянула простыню и в ужасе уставилась на Бена.

— Оденься, — приказал Бен.

Она кивнула. Встав на дрожащие ноги, натянула джинсы и мешковатую майку.

— А теперь валите отсюда. И не возвращайтесь.

Обалдевшие девицы исчезли за дверью.

Бен остался наедине с двумя парнями. Тот, что сидел на матрасе, придя в чувство, сражался со штанами и искал рубашку. Бен ухватил второго за волосы и поволок завывающее тело поближе к корешу.

Встав над ними, он закатал левый рукав. Когда их осоловелые глаза остановились на золотом «Ролексе», спросил: