К тому времени, когда они покинули Хэтти, было уже слишком поздно для визита в особняк, к Билли Рейнольдсу или в архив.

— Нет смысла ехать обратно в Лондон, а потом возвращаться сюда утром, — сказал Анджело. — Давайте переночуем где‑нибудь неподалеку.

— Отличная идея, — согласилась Мариана. — За ужином мы сможем обсудить план наших дальнейших действий.

Анджело доехал до ближайшего городка и забронировал два номера в гостинице, бывшей когда‑то постоялым двором. Но когда после ужина они собрались подняться в свои номера, электронный ключ, выданный Мариане, отказался отпирать ее номер.

Когда она попросила другой ключ, портье извинился.

— Мне очень жаль, мисс Теккерей. Произошла путаница. Боюсь, эта комната уже была зарезервирована сегодня вечером до вас, поэтому ваш ключ не сработал. Номер, который забронировал ваш друг, был последним свободным номером. Гостиница переполнена приглашенными на свадьбу.

Анджело посмотрел на Мариану.

— Может, поищем другую гостиницу?

Она покачала головой.

— Уже почти ночь. В конце концов, мы — взрослые люди. Если вы не возражаете, мы можем разделить вашу комнату.

Анджело согласился на это предложение, понимая, что ему придется держать свои чувства под контролем, потому что он не мог предложить Мариане будущее, о котором, как он знал, она мечтала.

— Ладно, но я буду спать на полу, — заявил он, шагая вместе с ней по коридору в свой номер.

— Хотя я все еще продолжаю учиться, но все‑таки я слишком стара для того, чтобы спать на полу. И вы тоже, — ответила Мариана. — Думаю, кровать окажется достаточно широкая, чтобы мы смогли разделить ее на двоих.

Когда они улеглись в постель, Анджело отодвинулся подальше, но все равно он не мог ни на секунду перестать думать о Мариане. Ему хотелось обнять ее и зацеловать до головокружения. Закрыв глаза, он пытался заставить себя думать о сложных юридических проблемах, делая вид, что спит, пока дыхание Марианы не стало глубоким и ровным.

Потом он еще долго лежал с открытыми глазами, отчаянно желая, чтобы все в его жизни сложилось иначе — чтобы у него никогда не было этого проклятого паротита. Но Анджело и сам понимал, как бессмысленны такие желания. Наконец он уснул, но проснулся посреди ночи и обнаружил, что Мариана обнимает его, а он — ее. И, судя по звуку ее дыхания, она не спала и прекрасно понимала, что делает.

О чем она думала?

— Мариана, — прошептал Анджело.

— Извините. Я… — Она высвободилась из его объятий. — Это моя вина.

— И моя тоже, — тихо ответил он. — Простите, если я заставил вас подумать, что предлагаю вам секс.

— А вы простите, если вам показалось, что я вас хочу.

— Жаль, что это не так. — Лишь после того, как эта фраза сорвалась с губ Анджело, он осознал, что произнес ее вслух. — Забудьте то, что я сказал, — торопливо добавил он.

Сердце Марианы билось так сильно, словно она пробежала пять километров. Анджело только что дал понять, что хотел бы с ней переспать. Разве можно такое проигнорировать?

— Я не смогу это забыть.

— Я приношу свои извинения.

— А может, я не хочу, чтобы вы извинялись!

— Вы хотите сказать?..

Мариане проще было говорить откровенно в полной темноте, потому что вот так, не видя лица Анджело, не встречаясь с ним взглядом, она не чувствовала неловкости или смущения.

— Мы оба не ищем серьезных отношений. Вы — в разводе, а я все еще зализываю свои раны после Эрика. И мы работаем вместе, чтобы разгадать загадку для вашего деда и доказать, что его картина — подлинник.

— Для нас было бы совершенным безумием заводить длительный роман друг с другом, — согласился Анджело.

Похоже, он говорил то, что думал.

— Вот именно, — подтвердила Мариана, надеясь, что он понимает, что она хочет сказать. Чтобы у Анджело не осталось сомнений в ее намерениях, она погладила его лицо.

Он повернул голову, и его губы скользнули по ее ладони.

— Мариана, с тех пор, как я впервые встретил тебя, я все время думаю о тебе.

Он признался первым, что гораздо упрощало дело.

— Я тоже не могу перестать думать о тебе, — призналась она.

— Так может, чтобы избавиться от этого наваждения, нам следует сегодня отдаться своим чувствам, чтобы завтра мы смогли сосредоточиться на работе? — предложил Анджело.

— Только на одну ночь. Потому что тогда мы непременно узнаем, насколько нелепы эти чувства, — ведь у нашего романа нет будущего, — сказала она.

— Никакого.

Он коснулся ее губ своими губами.

Мариана поцеловала его в ответ.

— Отличный план!

— Только одна ночь. А потом забудем об этом.

— Согласна, — выдохнула она.

Пока они занимались любовью, Мариана ощущала себя немного неловко. И все же ей было так хорошо! А после Анджело обнял ее и прижал к себе. Засыпая, она чувствовала себя так спокойно, как никогда в последние годы. «Завтра мы снова вернемся к чисто деловым отношениям, — сказала себе Мариана. — Но я рада, что у нас была эта ночь».

Проснувшись утром рядом с Марианой, Анджело первым делом подумал о том, что совершил огромную ошибку. Они оба согласились, что продолжения у их краткого романа не будет и сегодня утром они снова вернутся к прежнему положению вещей. Но проблема была в том, что это не сработало. Все неуместные чувства к Мариане, поселившиеся в душе Анджело, никуда оттуда не исчезли. Теперь они стали даже еще сильнее, потому что он узнал вкус ее поцелуев, ему стало известно, каково это — обнимать ее, заниматься с ней любовью. И он не хотел останавливаться.

Но в то же время он понимал, что было бы несправедливо предлагать Мариане серьезные отношения, будучи не в состоянии дать то, что ей нужно, — полноценную семью. И что же теперь делать дальше? Как назло, на ум не шло ни одной хорошей идеи.

Наконец Мариана тоже открыла глаза.

— Доброе утро, — тихо сказала она, и ее улыбка согрела Анджело, но одновременно заставила почувствовать себя чертовски виноватым. Он не мог лгать ей, не мог притворяться, а затем обмануть. Надо было поступить правильно — расставить все точки над i прямо сейчас.

— Доброе утро. — Анджело тяжело вздохнул. — Нам нужно поговорить о прошлой ночи.

С лица Марианы исчезла улыбка. Он ненавидел себя за то, что собирался сделать. Но лучше объясниться сейчас, чем тянуть до тех пор, когда им обоим будет больно. К чему продлевать агонию?

— Мы согласились, что у нас будет всего одна ночь, — начал он.

— Да.