Последний косит на меня надменный и возмущенный взгляд, по которому понимаю, что лезу не в свое дело, и не будет он посвящать смертную в секреты.

— Свободна.

— Ты обещал закрыть бензоколонку, если…

— Закрою, — Последний кивает. — А теперь иди. Дай взрослым поговорить.

Бросаю беглый взгляд на Первого, который беспардонно взбирается и усаживается на столешницу, и направляюсь к лифту. Затем в решительном молчании разворачиваюсь обратно и возвращаюсь.

— Не уйду.

Последний изучающе оглядывает меня снизу вверх и хмурит брови.

— Что ты прячешь под блузкой?

— Это никак тебя не касается.

— Касается, раз ты так нагло противишься моей воли, — шипит Последний, пока Первый с любопытством копается в его бумагах. — Покажи!

— Не показывай, — лукаво оглядывается на меня юноша. — Пусть мучается в неведении, раз он такой невежливый и имеет наглость прогонять моих друзей.

— Она тебе не друг.

— Я даже в нее влюблен, — улыбается Первый и вертит в пальцах золотую ручку.

Последний недоуменно смотрит на гостя и молчит, подбирая слова, чтобы выразить негодование его наивному и глупому признанию.

— Ты ревнуешь? — охает юноша. — Наверное, мне не следовало тебя целовать. Прости, пожалуйста, но я не хотел давать тебе ложной надежды.

— Поверить не могу, что город основали такие идиоты, — обескураженно отвечает Последний.

Ноа трясет ручкой и из пера прямо на белый воротник мужчины вылетают капли чернил, которые расползаются уродливыми кляксами на ткани.

— Прости, — юноша виновато откладывает ручку в сторону и тупит глазки. — Я очень неуклюжий.

— Невероятно, — Последний промакивает платком черные пятна на воротнике и зло говорит. — Я хотел слиться с тобой в единое целое, но это чревато тем, что я сам превращусь в идиота, который спустит деньги на провальные проекты в надежде, что все получится и я разбогатею.

— Да куда тебе столько денег? — из меня вырывается глухой смешок.

— Надежда?! — Последний поднимается и нависает над Первым. — Это так глупо! Город могли основать только решительные, уверенные в своих силах и предприимчивые люди, а не оборванцы, которых к Источнику привела надежда! Чувство, что обрекает человека на непростительные ошибки и крах..

— Я не против стать с тобой единым целым, — Первый поднимает лучистые и добрые глаза на мужчину и разводит руки для объятий. — Тебе очень не хватает надежды. Тебе не хватает меня. Я научу тебя мечтать.

— Так и знала, что ты его хотел сожрать, — топаю ногой и скрещиваю руки на груди.

— Уходи, — Последний с неприязнью взирает в лицо Первого. — Даже твое присутствие мешает мне здраво мыслить.

— Если мы будем едины, — воодушевленно шепчет юноша, — мы сможем и остальных Ноа объединить и у нас все будет хорошо.

— Очень интересно, что ты имеешь под хорошо, — мужчина высокомерно хмыкает.

— Хорошо — это хорошо. Возможно, нам удастся излечить Свободного от пьянства и исправить Висельника? А Просвещенный с его умом, твоими финансами и с моей мечтательностью придумает космический корабль и мы поможем людям освоить неизведанные дали. Звучит замечательно.

— Так вот откуда появились дурачки, требующие от меня инвестиции на разработку теплиц на Марсе, — процедил Последний и ткнул пальцем в грудь Первого. — Это на данном этапе невыгодно и убыточно. А знаешь почему? Потому что люди еще не скоро полетят на Марс!

— Марс — это несерьезно! — фыркает Первый. — Он же совсем рядом с нами. Если уж вкладываться, то вкладываться в межзвездный Ковчег.

— Мой скептицизм говорит, что не увидим мы межзвездного ковчега.

— Вот тебя и надо излечить от скептицизма, — Первый смеется и кулаком касается груди Последнего в дружелюбном жесте. — А следующего в нашу компанию возьмем Милосердного. Ковчег не про прибыль, а про желание спасти людей при Апокалипсисе. Он напомнит нам, что мы ради смертных стараемся.

Последний вернулся в кресло и углубился в бумаги, игнорируя Первого и меня. Отличный способ уйти от надоевшей беседы и показать, что переговоры окончены. Юноша печально вздохнул, пробурчав, что именно мечта позволила людям дожить до сегодняшних дней и спрыгнул со стола.

— Бензоколонка, — напоминая хмурому мужчине. — Уговор дороже денег.

— Я сдерживаю обещания, — Последний сердито смотрит на ручку, под которой растеклись чернила и устало чешет левую бровь. — Межзвездный ковчег! И с теплицей еще, да?

— С садами, — весело отзывается юноша и шагает к лифту. — Только представь масштабы будущего! Скорее бы уже дожить до путешествий в космосе.

— Боюсь, мы здесь останемся, — Последний горько усмехается. — Не видать нам космоса и далеких звезд.

— Выкопаем Источник, — пожимает плечами юноша. — Он и будет питать сады во тьме космоса под искусственным небом и солнцем. У меня все продумано.

Мысленно соглашаюсь с Последним, что мечты Первого очень далеки от реальности, но сама идея о межзвездных путешествиях на огромном корабле будоражит воображение. Сады в открытом космосе!

— Если ты сейчас вложишься в теплицы на Марсе, — говорю Последнему, который глядит на меня исподлобья, — то через лет тридцать это принесет тебе хорошую прибыль.

— Тридцать лет? — вскидывает брови мужчина и желчно спрашивает. — А чего не десять? А, может, уже через пять лет на Марсе зацветут яблони?

— Зануда! — восклицает Первый.

— Вот соглашусь, — обиженно отворачиваюсь от мужчины и следую за юношей.

— Бизнес-план у вас, мои милые, дерьмо. Это вам любой инвестор скажет.

— Хороший бизнес-план, — отзывается юноша и ныряет в лифт. — Это ты не умеешь смотреть в будущее. Тебе важна сиюминутная нажива.

Двери закрываются, и Последний в порыве злости с грохотом переворачивает стол.

— А чего он такой нервный? — Первый поднимает голову к потолку. — Наверное, переживает, что его не возьмут на Ковчег.

Ноа ест шоколадное мороженое и смотрит в окно, наблюдая за людьми, которые куда-то идут по очень важным делам. Неторопливо посасываю молочный коктейль и думаю над тем, как спокойно и хорошо жилось до встречи с Карном и Агатесом — морочилась только о стипендии, экзаменах и курсовых, пребывая в неведении, что среди людей живут бессмертные и очень странные существа.

— Какое последнее задание тебе дал Карн? Хочешь, помогу?

— Опять влез мою голову? — недовольно спрашиваю и отставляю опустевший стакан в сторону.

— Я не виноват, — Ноа облизывает ложку. — Так, какое задание?

— Найти его зазнобу, которая неизвестно сколько веков назад умерла. Где я отыщу ее реинкарнацию? — уныло вздыхаю и подпираю подбородок ладошками. — Я ведь не верю в перерождение. Мы — космическая пыль.