— Смотрите! — все та же студентка с первой парты ткнула пальцем в разбитое окно. — Это же был витраж с всадником! Он рассыпался на мелкие осколки.

Я обернулась к окну. В открытый проем, обрамленный осколками разноцветного стекла, задувал пронизывающий и злой ветер. Я поежилась от холода и только потом поняла смысл слов студентки. Предсказание Амелии сбылось! Нет, мое предсказание сбылось!

Я расправила плечи и обвела класс гордым взглядом.

— Мисс Бартон, какое точное предсказание!

— Вы его сделали с помощью магического шара?

— Да не говори глупостей! Такие образы может подсказать только кофейная гуща!

В восторженных и любопытных вопросах я не сразу услышала один, деловой и практичный:

— А чья сова? — спросил единственный на курсе парень.

— Хм… — многозначительно ответила я и подошла к птице.

Та посмотрела на меня, чуть склонив голову, а затем ухнула громко и требовательно. Ее круглые желтые глаза смотрели на меня изучающе.

— Привет, — негромко сказала я, осторожно протягивая к птице руку. — Ты у нас кто?

Взметнулись и захлопали белые крылья. Мгновение, и сова уселась мне на кисть, как будто мы с ней были хорошо знакомы. Ее когти чуть царапнули мою нежную кожу.

— Букля, — пробормотала я, чуть растягивая последний слог. — Ты будешь Буклей.

Сова ухнула и приподняла темно-коричневую лапу с посланием. Я осторожно потянулась к нему. Пальцы сжались на свернутом листе бумаги и несмело освободили его от веревки.

Как только послание оказалось у меня в руках, птица снова ухнула и спланировала на стол. Ее заинтересовал магический шар, и она принялась наклонять голову то влево, то вправо, всматриваясь в свое искривлённое отражение.

Под перешептывание студентов я развернула мелко исписанный лист жесткой бумаги и торопливо забегала глазами по строчкам:

«Дорогая Амелия, я тяжело переношу нашу разлуку. Надеюсь, что дела меня не задержат, и я успею вернуться домой к Рождеству. Твой отец писал, что ты глубоко расстроена потерей свой любимицы и, находясь в Андассе, я посетила аукцион магических вещей и редкостей, намереваясь помимо прочего обзавестись для тебя новым питомцем. Я присмотрела великолепную птицу: размах крыла, длина перьев, цвет клюва — ни к одному параметру нельзя придраться. Ее родословная восходила к совам самой пророчицы Каслеры Дерк! Словом, достойная представительница пернатых. Я уже почти получила ее на аукционе, но в тот самый момент, когда пришел мой черед повышать цену, ко мне подсела глава гильдии предсказателей — леди Беатрис Крофтон. Она доверительно наклонилась ко мне и посоветовала не покупать понравившуюся мне птицу, а отправить дочери (тебе, дорогая) сову, которую она сама тебе выбрала.

Дорогая, мне сова кажется несколько… эксцентричной, но, надеюсь, ты сумеешь найти к ней подход. Как ты знаешь, главе гильдии не отказывают.

С любовью, леди Джейн.

P.S. За те три дня, что сова провела в моей комнате, она разодрала руку лакею, запугала местного кота и избавила отель от мышей. Пожалуйста, привей этой птице хорошие манеры!

P.P.S. Ты точно ничем не провинилась перед гильдией?

Все еще с любовью, леди Джейн».

Я аккуратно сложила послание и, продолжая держать его в руке, посмотрела на сгорающих от любопытства студентов.

— Что ж, — сказала я и кивнула в сторону разбитого окна, — думаю, на сегодня лекция окончена. Мне не хотелось бы, чтобы кто-нибудь из вас слег с простудой.

Повторять дважды не пришлось. Бросая в мою сторону заинтригованные взгляды, будущие предсказатели покинули комнату. Я осталась одна.

— Ну, Букля, — пробормотала я. — Какие, говоришь, там у гильдии на меня планы?

Сова ухнула, и в этом звуке мне послышалась насмешка. Я криво усмехнулась

Я решила не дожидаться, пока ректор прознает про разбитый витраж, и сообщить ему об этом самой. Так сказать, явка с повинной.

Попасть к ректору оказалось не так просто. Уже на пороге приемной я попала в жаркие объятие секретаря.

— Мисс Бартон! — обрадовался он. — Вы принесли мне… То, о чем мы договаривались?

Секретарь посмотрел на меня едва не с вожделением, но я не льстила себя надеждой, что причиной тому мое очарование.

— Мистер Адамсон, — с натянутой улыбкой ответила я, — я занесу вам… желанный предмет немного позже. Мы же не оговаривали время?

Секретарь прищурился и посмотрел на меня с подозрением, как столичный житель на провинциала.

— Мисс Бартон, вы же не пытаетесь меня… обмануть?

— Что вы! — почти искренне возмутилась я. — Я таким не занимаюсь. — Под его долгим взглядом, я поправилась: — Не с вами, мистер Адамсон.

— Что ж… Я надеюсь получить свою вещь, — он выделил интонацией предпоследнее слово, — не позднее пяти вечера.

— Непременно, — пообещала и сделала шаг в сторону кабинета. — К ректору можно?

— С птицами нельзя, — сказал секретарь и даже придвинул к себе бумаги, тем самым ставя точку в нашем разговоре.

— Тогда присмотрите за Буклей, — не мешкая, ответила я и стряхнула сову со своего плеча.

Та, недовольно ухнув, приземлилась на стол секретаря. Адамсон замер и с опаской воззрился на птицу, грозно щелкнувшую клювом.

— Мисс Бартон… — полетело мне в спину, но я уже потянула ручку.

— Мистер Саймон? — робко позвала я.

Ректор обнаружился рядом с коллекцией странных предметов, напоминающих индийские маски. Он задумчиво рассматривал их и обернулся, заслышав мой голос.

— Мисс Бартон, — обрадовался (или сделал вид, что обрадовался) он. — Вы ко мне по делу?

— Моя сова разбила витраж одной из аудиторий, — тянуть с признанием не было смысла. — Мне очень жаль, — торопливо добавила я.

— Сова? — удивился он. — Обычно таким буйным нравом обладают грифы.

— М-м-м…

— Вы сами ее выбирали?

— Это подарок.

— Что ж, от подарков не отказываются.

Мы одновременно тяжко вздохнули и помолчали. Каждый задумался о своем. Судя по печальному взгляду ректора, в его коллекции все-таки были вещи, которые он бы с удовольствием вернул дарителю.

— Так значит, сова разбила окно? — спросил ректор, выныривая из своих размышлений.

— Да, — не стала отпираться я. — Мне очень жаль.

— Пустяки, мисс Бартон, — отмахнулся ректор. — Я вычту сумму на ремонт из вашего жалованья.

Я выдавила из себя вежливую улыбку. Чувствую, новый питомец влетит мне в копеечку.

— А в какой аудитории это произошло? — словно спохватившись, уточнил он. — В старом крыле сохранились витражи самого Бартолфея Сэмрикса! Они бесценны.