— Я так понимаю, отнекиваться бессмысленно? — вздохнула я. — Что ж, идемте.

На губах Грифленда расцвела самая ослепительная улыбка из всех, что я у него видела.

Час был непоздний, но за окном уже сгущались сумерки. Свечи в рожках темно-зеленой люстры дарили теплый, но тускловатый свет. За моей спиной потрескивали дрова в камине, и отблески от него падали на Буклю. Она, взобравшись на стопку книг, сонно клевала носом, изредка открывая глаза и тут же вновь впадая в дремоту. Я покосилась на быстро опускающуюся за окном темноту, перевела взгляд на своего питомца и покачала головой.

Какая-то неправильная сова мне досталась. Разве она не должна с приходом вечера оживиться и, не знаю, унестись на поиски пропитания? Букля же, кажется, твердо вознамерилась проспать до самого утра.

Я вздохнула. Возможно, ее стоило отнести в совятник, расположенный за новым учебным корпусом, но я не знала, как Букля будет ладить с другими совами. Вдруг начнет их обижать? Или того хуже, они ее? Нет, пусть лучше будет под моим присмотром, хотя бы первое время.

Рука дернулась погладить Буклю, но я не стала этого делать. Зная нрав своей совы, я не удивлюсь, если ей снится охота, и тогда добычей станут мои пальцы, не вовремя коснувшиеся ее.

Я вновь уткнулась взглядом в листок бумаги с несколькими скупыми записями. Посередине я неловко (еще не освоилась с пером) вывела слово «убийца», под ним, рядом с кляксой от чернил, жирно написала «мистер Томсон». Слева и справа отходили две стрелочки, которые гласили: «личные мотивы» и «профессиональная деятельность». Подумав еще немного, добавила рядом «Амелия». Перо слушалось плохо, поэтому я высунула от усердия язык. Надо будет потренироваться в правописании. Боюсь, леди, высовывающая язык при подписании бумаг, здесь вызовет подозрения.

Я куснула кончик пера, поморщилась, когда в рот попали мелкие перышки, и снова с тоской посмотрела на свои записи. В детективах герои так ловко расписывали мотивы преступника и связывали жертв между собой, но я же не представляла с какого бока взяться за это дело. Впору начать трясти магическим шаром Амелии — результат все равно будет тот же.

Я тряхнула головой и сердито обвела слово «убийца» в кружочек. Думай, Лия, думай! Если хочешь выжить и вернуться домой, придется пораскинуть мозгами. Это гораздо сложнее привычной стратегии «схватить, допросить и только потом узнать, что хватать никого не стоило», но выхода нет.

Какая связь между Амелией и мистером Томсоном? Она говорит, что их ничто не связывает, но, возможно, это не так? Могла ли Амелия знать что-то, сама не придавая тому значения? И чья это была тайна: убийцы или мистера Томсона?

Увлекшись, я пририсовала кружочку с надписью «убийца» ножки и ручки, а затем и маленький топор. От кружочка «Амелия» вывела две стрелки: одну к убийце, другую к мистеру Томсону.

Ладно, оставим пока Амелию в покое. Вернемся к мистеру Томсону. За что его убили? Неужели из-за последней разработки, о которой говорил Блэк на кладбище? Возможно, кто-то хотел присвоить ее себе? А может быть, дело в другом: старые семейные тайны, месть или отвергнутая женщина? Мистер Томсон жил холостяком, но это не значит, что его личная жизнь была скучна и уныла. Кто знает, вдруг за маской сдержанного аристократа кипели шекспировские страсти?

Я отбросила перо, откинулась на спинку стула и потерла ноющие виски. Пожалуй, мне срочно нужен Шерлок Холмс, который бы направлял меня и изредка со снисходительной улыбкой пояснял происходящее, не забывая вставлять сакраментальное: «Элементарно, Ватсон!».

Резкий звук заставил меня вздрогнуть. Я подумала, что мне показалось, но еще более тяжелый звук, похожий на удар, вновь заставил нервно покоситься в сторону окна. Я осторожно встала и почему-то крадучись подошла к узкому деревянному подоконнику. В стекле отразилось мое напряженное лицо, но, присмотревшись, я различила два черных крылатых силуэта. На мгновение я застыла, а затем до меня дошло: ко мне в окно стучали пернатые посланники магов!

Я распахнула створку и в проем одновременно устремились две птицы: орел и ворон. Последний оказался немного стремительнее, но орел не отставал, в итоге они оба застряли.

— Вы чего тут удумали? — ошарашенно спросила я, наблюдая за птичьей возней.

Ворон что-то каркнул, судя по интонации, что-то крайне неприличное. Я насупилась. Орел дернулся, стекло тренькнуло, но выдержало, и на пол птицы приземлились уже кувырком.

Из распахнутого окна задувал ледяной ветер, но я не торопилась прикрывать его. Для начала следует разобраться с гостями.

— А говорят, моя сова плохо воспитана, — буркнула я и нагнулась.

Ко мне потянулись сразу две когтистые лапы и две пары глаз требовательно воззрились на меня.

— Как дети малые!

Я закатила глаза и по очереди сорвала записки с их лап. Клянусь, орел приосанился, когда я потянулась к нему первому!

Я отошла к столу и торопливо расправила первое послание, но прочитать не успела. Букля, до этого мирно дремавшая в кресле, вдруг издала такой леденящий душу вопль, что я испуганно дернулась, а два незваных гостя застыли, перестав примеряться друг к другу и грозно щелкать клювами. Букля резко спикировала вниз и, нахохлившись, пошла на наглецов, осмелившись явиться на ее территорию. Она напомнила мне быка, идущего на матадора, ей разве что рогов не хватало, а лапой она скребла не хуже, чем копытом. Ворон и орел замерли, сблизились, явно приготовившись драться спина к спине, а затем неожиданно взмыли вверх и наперегонки устремились к окну. Секунда, и в комнате снова остались лишь мы с Буклей. Над подоконником сиротливо парили несколько перьев.

Я закатила глаза и торопливо закрыла окно. Холод успел осесть в комнате, поэтому я уселась возле камина, прямо на пол, и, улыбнувшись жару огня, принялась читать одно из посланий.

«Мисс Бартон!

Смею надеяться, что вы еще не легли в постель (а вы не легли, я видел свет в вашем окне). Буду польщен, если вы окажете мне честь и согласитесь увидеться со мной в библиотеке.

P.S. Пожалуйста, не задерживайтесь! Поверьте, цвет шляпки в вашем наряде меня интересует в последнюю очередь».

Я фыркнула. Подумаешь, может быть, цвет шляпки волнует меня! Рука потянулась ко второму письму.

«Дорогая мисс Бартон!

Я выполнил свое обещание: мистер Блэк на свободе. У меня появилась одна идея касательно возможного мотива убийства дяди. Предлагаю отправиться сегодня вечером в его любимое место отдыха — элитный карточный клуб лорда де Бюрквалей. Возможно, там нам удастся выяснить что-нибудь интересное. Я буду ждать вас в девять вечера возле черного входа учебного корпуса.

P.S. Чем роскошнее вы будете выглядеть, тем меньше подозрений вызовете.

P.P.S. Не хочу показаться грубым, но вы же не забыли о данном мне слове, верно?

С любовью, Джеймс».