А он тем временем прибавил шаг и начал постепенно настигать канафирцев. Не забывая при этом держать в поле зрения других попутчиков. Встречных же прохожих им, по счастью, не попадалось. Все, кто хотел послушать Илиандра – то есть полгорода, если не больше, – давно были на площади. А кто не хотел, но у кого были дела в центре, сидели по трактирам и дожидались, когда улягутся страсти и рассосется столпотворение…

Удачный случай для повторного знакомства с Бестией представилось довольно скоро.

В какой-то момент последний нежелательный свидетель, что мог бы помешать кригарийцу, свернул в проулок и скрылся с глаз, и на улочке остались лишь ван Бьер да канафирцы. Если бы сейчас Бестия обернулась, она наверняка сумела бы его опознать. Поэтому он не стал дожидаться, когда такое случится. И едва парочка поравнялась с очередной подворотней, ринулся в атаку.

Бегать стремительно и бесшумно монах умел не хуже, чем Вездесущие. И когда канафирцы, заметив позади себя движение, обернулись, было поздно.

Заехав мужчине кулаком в затылок, Баррелий оглушил его и сразу толкнул вбок. Так, чтобы он упал не на улице, а в темной подворотне. Бестия же снова показала, на что она способна. Ее друг еще не упал, а в ее руке уже блестел кинжал, выхваченный из-под одежды. Который спустя мгновение мог бы оказаться в глотке кригарийца, если бы он не знал, с кем имеет дело, и не был готов к неожиданностям.

Монах не намеревался оглушать Бестию. Вместо этого он накинул ей на шею петлю из тонкой проволоки с мелкими зубчиками и затянул удавку. Но не туго, а так, чтобы она лишь чуть-чуть сжала канафирке шею. Хитрый замок на удавке зафиксировал ее в таком положении, и ослабить ее можно было лишь открыв замок специальным ключом.

Но это была не единственная особенность удавки. Теперь от любого резкого движения жертвы – например, при попытке освободиться, – петля затягивалась еще туже. В то время как, сохраняя неподвижность, жертва имела шанс не задохнуться, ибо в спокойном положении петля не сжималась.

Ван Бьер даже не стал отбирать у Вездесущей нож. Отскочив подальше, он замер в ожидании, как она отреагирует на его коварную выходку. И вскоре с удовлетворением отметил, что Бестия приняла единственно верное решение: бросила нож, отступила к стене и, прислонившись к ней лопатками, медленно опустилась на землю. Канафирке было трудно дышать, ведь приток крови к ее голове уменьшился, и у нее попросту не осталось выбора.

– Ты знаешь, что это за штука? – спросил Баррелий на языке канаф, таща мимо Бестии ее оглушенного приятеля. Которого надо было убрать от входа в подворотню, дабы он не попался никому на глаза.

– Как не знать? Это ведь мы изобрели «змеиную уздечку», – отозвалась Вездесущая. Говорить она могла, но негромко, поскольку любое напряжение горла причиняло ей боль. – Кого из наших ты убил, чтобы раздобыть это оружие? Его же не купишь ни в воровских притонах Вахидора, ни в других грязные дырах Канафира.

– Ты сильно отстала от жизни. Хочешь верь, хочешь нет, но именно в притонах Вахидора я эту дрянь и купил, – признался Пивной Бочонок. – А в придачу к ней много других полезных игрушек, которые напридумывала твоя Плеяда… Эй, так ты узнала меня или нет?

– Той ночью – не узнала, пока ты не обнажил меч. Ну а по кровавому почерку кригарийца легко опознать и в темноте. А сейчас могу назвать и твое имя. Ты – Пивной Бочонок. Тот самый герой осады Колимара. И он же – кошмар Фенуи, в которой, говорят, ты вырезал спьяну чуть ли не половину населения.

– У всех у нас бывали в жизни свой Колимар и своя Фенуя. – Ван Бьер не стал отрекаться от собственных похождений. Даже от тех, вспоминать о которых ему не хотелось. – Но я, по крайней мере, никогда не резал на дорогах торговцев и фермеров.

– Чего тебе от меня надо? – спросила пленница.

– Поговорить, разумеется, – пожал плечами монах. – Сама посуди: потребуйся мне награда за голову Канафирской Бестии, стал бы я тратить время на болтовню с тобой?

– Ну поговорим, а дальше-то что?

– Зависит от того, будет мне от тебя польза или нет. Если будет – сниму с тебя «змеиную уздечку», и разойдемся каждый своей дорогой. А не услышу ничего интересного – отдам тебя страже и получу свои законные двадцать киферов. А что? С паршивой овцы – хоть шерсти клок, верно?

– Что, вот так все просто?

– Хм… А разве есть смысл все усложнять?

– И что ты хочешь от меня узнать?

– Зачем ты отираешься в Дорхейвене и какое имеешь отношение к убийству гранд-канцлера?

– Плеяда его не убивала! – поспешила оправдаться Вездесущая. – Зачем бы нам это понадобилось? Гранд-канцлер Гилберт и его политика нас более чем устраивали.

– Я уже догадался, что это не ваших рук дело, – признался Баррелий. – Слишком много было грязи и шума. А ваши враги обычно умирают в своих постелях от скоротечных болезней или захлебнувшись по пьяни собственной рвотой. Да и Капитул подозрительно быстро нашел заговорщиков. Причем – вот ведь совпадение! – ими оказались именно те люди, арестовав которых, Илиандр получил в свои руки всю власть над Дорхейвеном… Впрочем, я завел речь не о Плеяде, а о тебе. Ты зачем-то связалась с бандой самого известного разбойника в округе. И не отсиживалась в тени, а заработала себе славу, почти такую же громкую, как у твоего вожака. Так какую цель ты преследовала, привлекая к себе внимание местных властей?

– Кто сказал, что мне было нужно их внимание, а не чье-то еще?

– И чье же?

– В Дорхейвене что-то явно намечалось. По ту сторону границы, в Иль-Гашире собирались силы, которые Плеяда не контролировала. И добраться до них простейшим путем у нас не вышло. Но мы предполагали, что их вождю могут срочно понадобиться друзья в Дорхейвене. Такие, что в урочный день поднимут народ на восстание и подготовят почву для вторжения бахоров из Каменной Гари. Хайнц Кормилец мог бы стать идеальным возмутителем спокойствия. А если бы рядом с ним находился столь же известный в народе друг-канафирец – то есть я, – для вождя из Иль-Гашира это стало бы и вовсе удачей. И он с куда большей вероятностью вышел бы на контакт с Кормильцем и со мной.

– Однако никто к вам за помощью так и не обратился?

– Все верно. Моя уловка не сработала. Вождь бахоров не искал себе помощников. Судя по всему, здесь у него заранее все было схвачено и договорено. Но я не собиралась помогать бахорам нападать на Дорхейвен. Мне нужно было лишь подобраться к ним и узнать, каковы их планы. А если бы мне повезло встретиться с их вождем, я бы его убила. И ты, полагаю, сделал бы то же самое, ведь этот человек известен тебе больше, чем Вездесущим.

– С чего бы вдруг? – нахмурился Баррелий.

– Да ладно, кригариец, брось притворятся! В последнее время ты так усердно дергал за ниточки, добывая сведения о Вираме-из-Канжира, что привлек к себе внимание Плеяды, хотелось тебе того или нет. Мы не сомневались, что едва Чернее Ночи выйдет из тени, и кригарийцы пошлют к нему кого-то из своих для выяснения отношений. И раз ты сегодня здесь, значит, наши догадки оказались верны.