Усилием воли Зайла прогнала от себя тревожные мысли и закрыла глаза. За прошедшие три дня этот человек жутко вымотался. Просто глупо разбирать по косточкам его поступки, когда он в таком состоянии. Она не может судить о том, что для него хорошо, что плохо. Им еще только предстоит узнать друг друга. Ничего, ответное чувство придет со временем. Зайла ни за что не потеряет то, что обрела, встретив Дэниела. Во всяком случае, не сейчас, когда она узнала, как люди могут быть счастливы вдвоем. Иначе это было бы безумно больно. Вряд ли это вообще можно пережить.

И о чем она думает, одернула она себя. Она обязательно переживет. Она сильная. Она все выдержит. Зайла закрыла глаза и постаралась внушить себе эту мысль и успокоиться. Она долго лежала без сна, пытаясь отогнать прочь сомнения и страхи, но в душе ее не умолкал едва различимый внутренний голос:

«Я буду сильной. Я выстою. Господи, пожалуйста, хотя бы только на этот раз, сделай так, чтобы мне не понадобилась эта стойкость. Помоги мне, я люблю Дэниела. Помоги мне!»

Ее разбудил чей-то взгляд. Зайла открыла глаза и увидела рядом человека с бирюзовыми глазами, откровенно ее разглядывающего.

— Я Филип Эль-Каббар, мисс Дабалэ. Прошу прощения, что вхожу к вам так бесцеремонно. Я хотел приветствовать вас в моем доме и заверить, что если вам что-то понадобится, то вам достаточно только сказать. — Его улыбка была исполнена очарования. — Мне бы не следовало, конечно, торопить события, но я рано уезжаю по делам и хотел увидеть вас до отъезда. Надеюсь, вы меня извините.

Таких, кто не простил бы Филипу Эль-Каббару все на свете, нашлось бы немного. Так, по крайней мере, подумала Зайла, садясь в постели и натягивая до подмышек простыню. Он был одним из самых привлекательных мужчин, которых ей приходилось видеть. Шейх был высок, молод, с черными, как вороново крыло, волосами и бронзово-смуглой кожей. Красиво очерченный рот носил отпечаток сдержанной чувственности. Впрочем, в нем все говорило об умении держать себя с достоинством. Он был в голубых джинсах и черном свитере. От высокой стройной фигуры исходило ощущение огромной силы, впрочем, хорошо контролируемой. Лицо его было спокойным, скорее даже сухим и строгим. Его поразительные зеленовато-голубые глаза под густыми черными бровями смотрели холодно и немного цинично.

— Это мне нужно извиниться за свое вторжение в ваш дом, шейх Эль-Каббар, — сказала Зайла. — Вы были так добры! Я обещаю не злоупотреблять вашим гостеприимством больше, чем будет необходимо.

Он пожал плечами:

— Дэниел хочет, чтобы вы остались здесь недели на две. В моем доме много комнат, да и слуги не перегружены. Живите здесь столько, сколько нужно. Лишь бы Дэниел мог наслаждаться вашим обществом.

Ну что ж, ей весьма четко указали ее место, подумала Зайла. По-видимому, очаровательная внешность шейха была всего лишь фасадом. Под маской любезности скрывалась почти жестокая прямота.

— Вопрос не в том, что кто-то будет мной наслаждаться, шейх Эль-Каббар, — сухо сказала она. — Когда мое здоровье поправится, я уеду, с Дэниелом или без него. Я не наложница из гарема, служащая для удовлетворения мужчины. На случай, если вы не слышали, сообщаю вам, что в Седихане запрещены все виды рабства.

— Но законы Седихана не всегда действуют в моих владениях, — парировал он с тонкой улыбкой. — Думаю, вы скоро это поймете. Я правлю своим княжеством так, как мне нравится. — Его взгляд медленно скользнул по ней. — А вы красивая женщина. Я не удивляюсь тому, что Дэниел вами увлечен. Если вы будете щедры с ним, то и он будет хорошо обращаться с вами. Он добр к своим женщинам. — Его губы тронула ироническая улыбка. — Намного добрее меня. С вашей стороны было бы разумно продемонстрировать свою гибкость. В конце концов, именно от этого зависит успех женщины.

Зайла недоверчиво покачала головой:

— Просто не могу поверить! Очевидно, вы думаете, что женщины вообще не имеют ни воли, ни ума.

— Неужели? — Черные брови насмешливо приподнялись. — Жаль, что вы так поняли мои слова. Я знаю, есть женщины с исключительно сильным характером. Что же до их умственных способностей… — Он едва заметно пожал плечами. — …Да, женщины могут быть очень хитрыми.

— Хитрыми? — с отвращением переспросила Зайла. — Какое несправедливое суждение! Я считаю, что Господь наделил меня умом, но не хитростью. — Она нахмурилась. — Вы всегда говорите с женщинами так, будто хотите обидеть?

— Нет, обычно я любезен до умопомрачения, — невозмутимо отозвался он. — Но я честен с вами. Я строг и прямолинеен с теми, кто представляет угрозу мне или моим друзьям.

Зайла посмотрела на него удивленно:

— А вы думаете, я представляю для кого-то угрозу?

— Почему нет? — Его глаза холодно блеснули. — Как я заметил, Дэниел увлечен вами. А на него не похоже столь серьезно относиться к женщине. Он был сам не свой вчера, когда вам было плохо. Эмоции ослабляют защиту человека. Я не хочу, чтобы он пострадал, мисс Дабалэ. Лучше бы вы плели свои сети для кого-нибудь другого. Вы меня поняли?

— Абсолютно, — спокойно ответила она. — Мне следует кротко ложиться в постель Дэниела по первому его требованию. Но я ни в коем случае не должна претендовать на что-то большее, чем развлечение. — Она вопросительно подняла брови. — Я вас правильно поняла?

Шейх кивнул:

— Допускаю, вы и вправду умны, мисс Дабалэ. Вы все очень точно выразили.

— Я просто хотела убедиться, что ничего не перепутала. — Она встретила его взгляд и четко сказала: — Идите к черту, шейх Эль-Каббар.

В его глазах блеснуло веселое удивление.

— Мне уже приходилось убеждаться в том, что некоторые женщины с успехом отправляют туда мужчин, причем не только на словах.

— Я никак не собираюсь влиять на вашу жизнь, шейх Эль-Каббар, — устало сказала Зай-ла. — Или на жизнь Дэниела. Все, что мне надо, это поправиться и уехать в Зеландан. Как только доктор разрешит, я тут же уеду и не буду вам надоедать.

— Да, но в некоторых случаях доктор бывает очень осторожен. Так что какое-то время вы побудете с нами. Вот почему я решил, что нам не вредно будет поговорить. — Он ослепительно улыбнулся. — Наслаждайтесь своим пребыванием здесь, мисс Дабалэ. Обещаю, что, когда мы встретимся в следующий раз, я буду сама любезность.

— Я предпочитаю, чтобы вы были в первую очередь честны, — прямо сказала она. — К чему вежливый обман?

В глазах шейха промелькнуло восхищение.

— Что ж, мне понятно, почему вы понравились Дэниелу. Он тоже в людях очень ценит честность. Именно поэтому я и был немного обеспокоен, когда… — Он остановился, задумчиво изучая ее лицо. — Понимаете, уважение и восхищение вещи гораздо более опасные, чем просто физическое желание. Придется не спускать с вас глаз, мисс Дабалэ. — Его взгляд опять обежал ее, задержавшись на обнаженных плечах. На секунду его глаза вспыхнули. — У вас великолепная кожа, и было бы обидно не видеть ее, но Дэниел проявил изрядную настойчивость в своем стремлении вас одеть. Так как все ваши вещи сгорели в самолете, то я взял на себя смелость заказать вам полный гардероб в магазинах Марасефа. — Он лукаво посмотрел на нее. — Не беспокойтесь, Дэниел решительно настоял на праве оплатить все покупки, так что вы не должны мне ни цента. Какая жалость! Я люблю иметь красивых женщин своими должницами. Всего хорошего, мисс Дабалэ.