– Что ж, пойдемте к нам.

Она направилась к двери, я за ней, совершенно не понимая, что со мной происходит. Где та прежняя командирша Галя, которая легко ставит на место кого бы то ни было? Которая никогда и никому не позволяет брать себя в оборот?

Мне пришло в голову, что Серёня вчера пробил дырку в моей надутой самоуверенности и теперь мне приходится плыть по течению за странной зеленой стрекозой. А может, дело в самой стрекозе. Может, она из тех людей, которые командуют командирами? Из тех, кто всегда добивается своего?

«Уж она бы заставила Серёню на себе жениться! – мелькнула у меня горькая мысль. Мне стало обидно. – Нет, это не она, это я хочу и иду, – упрямо подумала я. – Просто любопытно посмотреть, как Лилька живет. Чего у нее там со стенами?»

Дверь нам открыл дядька, черноволосый с проседью, в темных джинсах и тенниске.

– Вот, я привела Лилину подругу, – сказала Евгения.

– Очень рад с вами познакомиться. – Дядька протянул мне руку. – Егор.

Евгения ему еще что-то сказала, он засмеялся, она тоже, оба глянули на дверь, за которой, наверное, Лилька была, потом еще обменялись фразами, и я поняла: обычная, абсолютно обычная семья, с теплыми отношениями, с нормальными родителями, а вовсе не такими тиранами, какими их Лилька выставляет. «Мама – то, папа – это», «стены наезжают»… Врет она все. А, ну да! Евгения же сказала, что она часто обманывает. Значит, меня тоже? М-да, вот так сюрприз!

– Ладно, я побежал: мне надо в сервис, резину на летнюю поменять, – сказал Егор и крикнул: – Лилёк, пока! До вечера!

– Пока! – крикнула она из комнаты, но к нам не вышла.

– Ну, пойдемте в гостиную, – сказала Евгения, перебив мое «знаете, я, пожалуй…».

Квартира у них обычная была, модно обставленная всякими штучками в стиле хай-тек. Металлическая полукруглая люстра и прозрачный, полностью из стекла, шкаф. Я села в кресло, тоже модное, обтянутое черной блестящей материей, но жесткое.

– Лиля! – крикнула Евгения. – Что с эссе? Написала? Сейчас папа из сервиса придет – нам надо ехать!

Дверь открылась, к нам вышла Лилька. Я не узнала ее. То есть узнала, конечно, но выражение лица у нее было совсем другое, необычное. Какое-то замершее. Смотрела в одну точку перед собой. В руках тетрадка. Молча подала ее матери.

– Что надо сказать? – напомнила та, пробегая глазами по строчкам.

– Здравствуй, Галя! – сказала Лилька, по-прежнему глядя в одну точку.

– С какой стати – «здравствуй»? – возмутилась Евгения. – Галя тебя старше.

– Здравствуйте, Галя.

– Хорошо.

Евгения пробежала глазами то, что накорябала в тетрадке Лилька, а потом взяла ручку со стеклянного столика и аккуратно вычеркнула строку за строкой.

«Зачем так делать? – поразилась я. – Почему не просто крест-накрест?»

– Не пойдет. Никакой логики, ошибок миллион. Переделай.

«Красиво, ничего не скажешь», – подумала я.

Лилька никак не отреагировала. Просто забрала тетрадку, повернулась и ушла.

– И дверь в свою комнату не закрывай! – сказала мать ей вслед. – Я хочу видеть, что ты работаешь над эссе, а не сидишь «ВКонтакте».

Евгения повернулась ко мне.

– Вы поняли, да, Галя? – спросила она. – Дверь в ее комнату всегда должна быть открыта. Вы всегда должны видеть, чем она занимается. Это важно. Знаете, я уже поняла, что ваш рассказ о себе – чистая формальность, я вас уже знаю много лет. Ну, не много. Сколько я уже занимаюсь переводами и сижу в вашем кафе? Два года. Ну что ж, достаточный срок. Так что потом расскажете, умеете ли вы готовить и знаете ли, чем лечить сопли. Сначала внимательно послушайте про ваши обязанности.

Мне вдруг стало невероятно смешно. Смех стал щекотать мне горло, потом спустился ниже, побежал по спине, и мне захотелось расхохотаться в лицо этой стрекозе. Она что, больная? Я не собираюсь становиться Лилькиной няней даже на три дня!

– Ест она очень мало. Контролируйте, чтобы обязательно в рационе были овощи. Спать она ложится в одиннадцать. Контролируйте! – продолжала тем временем Евгения. – А самое главное..

Она вынула из карманчика рубашки крошечный блокнот, тоже зеленый (ну просто Изумрудный город, елки, а она – не Евгения, а Гудвин, Великий и Ужасный).

– Вот. Это пароли от ее ЖЖ и странички «ВКонтакте». Проверяйте все каждый вечер, особенно «ВКонтакт». Вы должны быть в курсе всей ее переписки, всех разговоров. Если что-то покажется подозрительным, звоните мне. Обязательно читайте ее подзамочные посты в ЖЖ! В двенадцать у нее хорошая фаза сна, крепкая, можно усесться и прочесть. В принципе там ничего такого особенного она не пишет, в основном обычные девчоночьи мысли, но нужно держать под контролем каждый вздох.

– Вы серьезно? – спросила я.

Смеяться мне расхотелось. Я спросила ее: «Вы серьезно?», но на самом деле имела в виду: «Вы с ума сошли?»

Она поняла, что я имела в виду. Поджала губы.

– Знаете, – сказала она, – я не хочу потерять ребенка. Представляете, что она может сделать? Она может уйти из дома. Один раз она уже так поступила. Если бы вы знали, что испытывает мать, когда забивает в гугл: «Поисковый отряд „Лиза Алерт"»…

Она сидела с прямой спиной и смотрела на меня не отрываясь. А я глядела на нее. Если бы в этот момент за окном пролетали инопланетяне, то они, наверное, решили бы, что у нас идет обмен информацией «глаза-в-глаза». Но они бы ошиблись. Она говорила о своем. А я думала о том, что все-таки Лилька не врет. Что ее родители только кажутся нормальными, обычными. Ходят, улыбаются, макают, наверное, печенье «Юбилейное» в чай, а может, маслом его мажут. В гости ходят, поздравляют друг друга с Новым годом, за тройки пилят. Но на самом деле они хотят «контролировать каждый ее вздох». Больные совсем. Окончательно и бесповоротно. Мне вдруг стало понятно, что у Лильки с лицом было такое. Она прямо как маску надела и ходит в ней по дому. Защитную маску. Защиту от «наезжающих стен».

И это называется «мы с мужем работаем над тем, чтобы Лиля перестала нас обманывать»! Да-а…

Я смотрела на Стрекозу, которая со встревоженным лицом рассказывала, как искала Лильку по скверу, и думала: они хоть представляют себе, эти родители в теннисках и зеленых рубашках, что значит, когда ты не можешь сам ни-че-го – ни выбрать, что есть на обед, ни решить, на какие отметки ты будешь учиться, ни даже написать спокойно фразу где угодно, хоть «ВКонтакте», хоть в тетрадке, и быть уверенным, что никто не узнает об этом. Как живет бедная Лилька? Что у нее в голове?

Тут до меня дошло. Вот зачем судьба устроила мне этот зигзаг! Я же решила перестать все контролировать. А Лильке явно не повредит отсутствие проверок. Вот и прекрасно.

– Хорошо, я согласна, – перебила я Евгению, и брови у нее поползли вверх, точь-в-точь как в тот раз, когда она меня увидела впервые. Видно, ей этот вопрос уже казался решенным.