Обрадовавшись оба как дети, уставшие от взрослого мира, принялись друг друга от одежды избавлять. В раковину вскоре полетели кофты, майки, лифчик. Штаны без подтяжек тоже готовы, но пока не полностью сняты. Дама ещё не раздета. Он же джентльмен, в конце концов. Пропускать вперёд должен! К тому же их маленькая проблемка ещё не решена.

Бонусом лишь предоплату взял, на груди второго размера молодой не только зацепившись взглядом, но и губами один сосок пригладив и со звоном в другой поцеловав. От чего оба встали, обнажаясь как пули из дула.

От душа струй уйдя, Боря на колени встал. Но едва коснулся сапога на шпильках, как тот словно сам сполз. Как же так? Второго коснулся тогда. Тот только что был самым непримиримым врагом его, а теперь послушно сполз в руку, как будто знала Лида секрет какой-то. От того такая загадочная улыбка, и ладошки небольшого размера проворно обувь в раковину следом отправляют.

Нет, сам он, конечно, тоже не промах. И под душ полез, чтобы с носками не палиться. Вчера в ночь постираться не успел, как и утром побриться. Дела, разговоры.

Лида додумать не дала. Следом за обувью джинсы сползли и колготки неопределённого количества ден. Благо понять того, что это значит, всё равно сознания не хватало.

А мозги вовсе ушли, когда следом за колготками и трусиками женская прелесть обнажилась. С робким треугольным кустиком-стрелочкой. А та вниз показывает, чтобы путник в ночи с пути не сбился. И даже наощупь дорогу нашёл.

Боря вдруг понял, что носом ищет, от пупка спускаясь с серией поцелуев.

– Ай, холодный! – хихикнула Лида.

И нос тут же исчез, губам доверив работу. Ещё штанины последние не покинули ножек с кожей атласной, как Боря принялся целовать деву там, где солнце только на нудистском пляже заглядывает. Да таких в Сибири меньше, чем совести у заёмщиков денег. Как и они возвращать не спешат, так и не будет краса сибирская сразу все прелести миру показывать.

Загадка должна оставаться. Чтобы вот так, раздев в ванной неспешно, с нежностью и ласками разгадывать её. Пока щеки снова алой краской наливаются и внутренний голос заявляет: «Нет, ну ты понял? Понял?! Это же тот самый запах, который нам нужен!»

Лида только ногу на бортик ванной поставила, голову откинула и замычала, на плечи его опираясь и ладошкой в волосы проникая. Схватила. Мокрые, да не кудрявые. Ещё не вьются. Но если больше чем на три пальца отрастить, то кто знает – может и закудрявятся. Всё-таки чёрные как смоль.

Вспомнив о попе холодной, Боря за неё подхватил и поднялся, распрямился, деву спиной к плитке прижав. Уронить он её не боялся. Куни, да дело, а носки снять успел. Рядом в раковину упали. А холодные ступни так плотно в акриловую ванную впились, что клеем не отодрать еще минут пять, пока не оттает под горячей водой.

Полёт Лиде понравился. От удивления она только руки в разные стороны расставила. А от ощущения, что от неё теперь ничего не зависит, её тут же и накрыло. Задышала часто-часто, а потом как перестала дышать вовсе. В глазах замельтешило.

Ноги сводить начало, обхватила шею девушка ногами, схватилась руками за плечи и плотно-плотно прижалась, стоны разнообразные в один протяжные превратив.

– Бор-я-я-я!!!

Глобальный, прекратив на минуту, присел вскоре. Обратно вернул её ванной. Штаны уже сползли настолько, что держать неудобно. На одном стояке, как на крючке и держатся.

Лида, вновь вернув способность дышать, сама теперь на дно ванной нырнула и сняла всё, что увидела.

Оба в костюмы Адама и Евы нарядились. Только вместо фигового листочка ударил по щеке девушку змей то ли слепой, то ли одноглазый. Тут уж как посмотреть. Лида вот, смотреть не стала, только придушить его сразу попыталась. Но то ли в руках силы не осталось, то ли пожалела. Потому сразу проглотила его, чтобы наверняка.

Теперь уже Боря руками в стенки ванной упёрся. Ноги чуть подослабли, ненадёжные стали. А пресс сводит, играют мышцы. А уж как трудится флейтистка в игре своей искусной! В обе руки играет. А когда звучи от неё доносятся, то либо довольное урчание, либо шёпот.

В него лучше не вслушиваться. Но если бы гул в ушах не стоял, то услышал бы «нихуя себе дубина!» и «Тыщ-тыщ, да если бы всё насилие в мире было такое!» и даже «он так прикольно бьёт меня по щеке!».

А потом тишина и восторг. Потому что возможности эластичные лица красивого и губ натуральных никто не отменял. Растягиваются как латекс на член. Жаль только рука одна устала, опустилась, и где-то внизу живота шарит. Но уже своего.

Боря от игры той притомившись под горячей водой, воду выключил и деве руку подал. Поднялась и снова как давай целоваться. Но недолго. Понял вдруг Глобальный, что со спины ещё деву не оценил. И развернул тут же. Надо же на предмет сатанинских татуировок проверить, а то может вообще хвост растёт и с ведьмой балует.

Но если и ведьма, то правильная. Сырая, правда, но уже тёплая, нежная, своя. Только союз закреплять лучше изнутри, а то и углубить. И повернув Лиду к стене, ка при досмотре, Боря между ног у неё начал шарить. А те нет, чтобы закричать: «у меня ничего, нет, не у тех ищешь, начальник!», вместо этого выгнула попу. Дугой встала.

Едва дева отклячила зад, как губы малые обнажились. Торчат себе сзади, волнуют. И пушок у них едва-дева тёмный виднеется. По нему ориентируясь, Боря тут же как корабль на маяк и повёл по губам головкой. А как на углубление наткнулся, надавил.