С этими словами Дункан ушел.

Уилл поднялся, собираясь направиться в казармы, где в тесной опочивальне, кроме него, жили еще четверо воинов. В тот момент к нему приблизился человек, некоторое время наблюдавший за его разговором с Дунканом.

— Вы Уильям Кемпбелл?

Уилл кивнул, бросив взгляд на большой меч на поясе незнакомца. Не исключено, что его все же решили арестовать.

У незнакомца были карие глаза и густые рыжеватые волосы.

— Я сэр Патрик Грэм, — произнес он сиплым голосом.

Удивленный Уилл почтительно поклонился.

Сэр Патрик улыбнулся:

— Мой благородный Дункан и его сын рассказывали о вас, и, я полагаю, это мне следовало бы вам поклониться. К сожалению, большинство баронов не разделяют моих чувств. Им безразлично, на какие жертвы вы пошли, лишь бы предупредить нас. Я пытался их переубедить, но тщетно. Они упрямы.

— Благодарю вас за поддержку. Вы явно рисковали.

— Наше королевство подвержено гораздо большему риску. — Патрик тяжело вздохнул. — Бароны настолько ненавидят Эдуарда, что просто жаждут битвы с ним. Меня тревожит их самонадеянность. Конечно, у нас есть отважные бойцы, и бароны последние несколько недель усиленно поднимали дух в войске, но все упирается в его численность. Думаю, это хорошо понимал ваш отец, он ведь знал толк в цифрах. — Увидев на лице Уилла изумление, он с улыбкой пояснил: — Мой отец имел тяжбу с тамплиерами из Балантродоха относительно большого земельного надела. Магистр Шотландии назначил вести дело Джеймса Кемпбелла, и он разобрался по справедливости. Так что потом мой отец все время считал, что он у Джеймса в долгу. Этот достойный человек затем покинул Шотландию, и от него не было никаких вестей. Когда Дункан сказал мне, кто вы, я сразу вспомнил слова отца перед смертью, что частью своих земель мы обязаны Джеймсу Кемпбеллу.

— Спасибо за память о моем отце, — смущенно пробормотал Уилл.

— Как бы бароны ни храбрились, но с нашим войском мы достойно противостоять Эдуарду не сможем. Тут ничего не поделаешь. Остается лишь сражаться и молить Бога, чтобы он принял нашу сторону. — Патрик окинул Уилла взглядом. — Вы нам очень нужны, Кемпбелл. Как опытный воин и знаток повадок Эдуарда. Я позабочусь, чтобы вам дали достойный пост в обороне Эдинбурга. Конечно, если вы останетесь с нами.

— Можете не сомневаться, — не колеблясь, ответил Уилл.

Берик-апон-Туид, Шотландия 30 марта 1296 года от Р.Х.

На крепостной вал, обдирая о жесткую траву голые коленки, карабкались четверо мальчиков. Увенчанная деревянным частоколом насыпь простиралась далеко влево, к возвышавшемуся на берегу Туида замку, и вправо, огибая городскую стену до самого моря. В заборе, между глубоко вбитыми в землю брусьями, были оставлены щели для наблюдения. Затуманивая дыханием воздух, мальчики сгрудились вокруг одной. Впереди насыпь круто обрывалась.

Дальше шел опоясывающий город глубокий ров, за которым начинались поля с кое-где видными крестьянскими домами. Утро было хмурым, но без тумана, так что расположившееся на невысоком холме меньше чем в миле на северо-восток войско просматривалось хорошо. Детали на таком расстоянии мальчики разглядеть не могли. Только массу людей и коней, перемежающихся яркими флагами и блеском стали.

— Сколько их? — прошептал самый младший, в красной войлочной шапке.

Один из его товарищей вгляделся, как будто пытаясь сосчитать. В неподвижном воздухе можно было расслышать неясные звуки — крики воинов, ржание и хрипы коней, собачий лай, звон металла.

— Сто тысяч, — объявил наконец мальчик.

Самый младший в изумлении раскрыл рот, но его брат, старший в компании, толкнул того, кто объявил.

— Дурак. У них не больше десяти.

— Десять тысяч? — прошептал самый младший, успокаиваясь.

— Да они даже близко к городу не подойдут, не бойся, — весело сказал брат, натягивая красную шапку ему на глаза. — Наши лучники их перебьют. — Он выкопал из земли камень и, встав на цыпочки, швырнул через частокол в сторону неприятеля. — Вот вам, английские собаки! — Камень перелетел через ров и упал в кустарнике.

Другие два мальчика заулыбались. Им нравилось, как защитники города выкрикивали в сторону английского войска разные обидные слова. Они присоединили свои голоса к старшему.

— Английские собаки! Английские собаки! Идите к нам, мы отрежем вам хвосты!

Младший мальчик смотрел на них, расширив глаза. Они улыбались, но он видел их страх. Неожиданно столб, за который уцепился его брат, сломался. Мальчик упал бы, если бы не ухватился за приятелей. В его руке остался весь гнилой обломок.

— Эй, вы там!

Дети повернулись. Внизу стояли городские стражники из войска Уильяма Дугласа.

— Ну-ка слезайте! — крикнул один.

Мальчики быстро соскользнули с насыпи на слякотную улицу.

— Идите домой к своим матерям, — проворчал другой, давая подзатыльник старшему.

На подступах к Берику-апон-Туид, Шотландия 30 марта 1296 года от Р.Х.

Король Эдуард хмуро созерцал земляной вал вокруг города. Тупая ноющая боль в голове не проходила. Он был простужен уже несколько дней и проклинал такой пагубный для него пронизывающий северный ветер. Текло из носа. Эдуард болел редко, и это состояние его раздражало. Сзади раздался стук копыт. К нему подскакал Энтони Бек, епископ графства Дарем. Когда он спешивался, фиолетовая сутана с его богатырского плеча чуть сползла, открыв великолепную кольчугу и меч.

— Корабли стоят в устье, милорд. Ждут вашего сигнала.

Эдуард окинул епископа взглядом. Этот служитель церкви был настоящим воином. Его вотчиной являлась Земля святого Куберта,[7]северный форпост Англии, и он привел оттуда войско, которым умело командовал. Шесть лет назад, когда английский принц должен был жениться на Марии Норвежской, Эдуард назначил епископа лордом-наместником Шотландии, и в этой кампании Бек стал его правой рукой.

Эдуард снова принялся вглядываться в лабиринт улочек позади частокола. За сгрудившимися вокруг приземистых каменных церквей безыскусными деревянными строениями виднелось сливающееся с пепельным небом Северное море, похожее на тусклый серебряный поднос. Трудно было представить, что скромный, незаметный городок в устье медлительного Туида и есть самый богатый город Шотландии с двенадцатью тысячами жителей и большой общиной иноземных купцов, в основном из Нижних Земель,[8]которые вывозили во Фландрию и Германию кожи и шерсть, а взамен привозили красный фламандский кирпич.