class="p1">Они обступили его со всех сторон и устремили взгляды куда-то вдаль, за поля.

* * *

Банкир был на работе. Дилл пробрался в дом через подвал, как делал каждый день, съел несколько пригоршней кукурузных хлопьев, отметил, что у банкира в холодильнике коровье молоко – раньше хотя бы притворялся, а теперь и притворяться перестал. Сел за компьютер и полез просматривать свои обычные сайты. Он пользовался браузером для анонимного серфинга, чтобы ни одна скотина на свете (а их полно!) не смогла посмотреть, что он читает. Это была его работа – выяснять, что замышляют разные скотины, а их работа – узнавать, что замышляет он.

Ну, то есть раньше это была его работа.

Пока сознание поверхностно улавливало смысл пролистываемых страниц, мысли Дилла успокоились и перешли в режим сна. Но тут дверь открылась, и вошел банкир. Увидел Дилла. Вздохнул.

Дилл вздохнул в ответ. Убрал руки с клавиатуры.

– Я сейчас уйду.

– Это неважно.

– Ладно.

– Я как раз тебя искал.

Так.

– У меня есть новость, – сказал банкир и опустился на край дивана. – Мне поручено открывать отделение в Египте.

Дилл не сразу сообразил, что речь идет о банке, отделении банка.

– Меня не будет полтора месяца.

– Ясно.

– И значит, у тебя будет достаточно времени, чтобы подыскать себе новое место.

Ага, так вот оно. Наконец-то.

Он так долго этого ждал, что был потрясен тем, насколько острой оказалась боль, как сильно напряглась и захрустела хилая грудь, как подломились ноги.

– Я бы хотел, чтобы к моему возвращению тебя тут не было.

Банкир, его некрупное тело, его ресницы и рот. Банкир, который все это время разрешал Диллу быть здесь. Боже, Дилл так любил его за это.

– Ладно, – сказал Дилл.

– Тебя и твоих животных.

Ну, по крайней мере, одно из животных принадлежало банкиру – чертов толстозадый кот. Как только Дилл уедет, банкир наверняка немедленно выпустит тварь наружу, и конец пению здешних птиц. Подумать только, на что станет похоже это место через несколько лет. Бассейн, розовый сад. Газон. Дилл ни на секунду не сомневался в безграничности плохих идей, на которые способен банкир.

– Прости, – сказал банкир. – Ты ведь наверняка понимал. Мы оба понимали. Между нами уже несколько лет все сложно…

Его голос, его стоны, то, как он напевал, когда готовил, его коричневая кожа. Его костюмы, да, даже костюмы. Его руки. Дилл любил руки банкира. Его умение прощать, господи, сколько раз он прощал Дилла. Раньше Дилл даже не подозревал, насколько это для него важно. Его чувство юмора – правда, в последнее время оно почти не проявлялось, но банкир умел быть уморительно смешным, остряк-самоучка.

Звали его Дэв – Дэв и Дилл, – но Дилл с первых часов знакомства всегда мысленно называл его банкиром, сначала из-за абсурдности своего союза с кем-то, кто работает в банке, позже – в качестве ласкового прозвища и наконец – в знак их отдаления друг от друга, банкир.

– Мы друг другу не помогаем. Вот в чем проблема. Если бы я видел, что могу помочь… Но это не так.

Только Дилл его больше не слушал. Мысли блуждали, сначала в прошлое, к пальцам банкира у него в волосах – яркой вспышкой, а оттуда – в будущее, к кошмару, что ждет его впереди. И тут он вдруг осознал, что ведь это он сам принимает решение. И вообще давным-давно все спланировал.

Ну правда, ведь это отличная мысль. Да конечно, просто замечательная.

– Пора двигаться дальше, и мне, и тебе.

Их старое доброе жилище будет в распоряжении Дилла целых полтора месяца. Времени предостаточно. Он всегда был в лучшей форме, когда работал.

– Кто знает. Я тоже виноват. Слишком многое тебе позволял…

Инспекторши правы. Конечно, им нужна Аннабел. Ферма Гринов подходит идеально. И только Аннабел может хотя бы попытаться собрать нужное число людей. Только она в состоянии вдохновить на безумие, необходимое, чтобы разворошить это змеиное гнездо. О да, без нее им и начинать не стоит. Только вот сможет ли он ее убедить? Инспекторши считают, что сможет.

Но нет.

Не стоит и пытаться. Ничего не выйдет.

– Может, кто-то из друзей мог бы тебя приютить, пока ты снова встанешь на ноги.

А что если послать к ней инспекторш? Прямо туда, где она живет, ведь он, конечно же, знает, где это. Она должна их увидеть, в этих их нарядах, чтобы они спросили ее лично, прямо у нее дома – и Дилл еще думал, что у него сарайчик так себе! Он научит их, что именно надо ей сказать, а чего говорить не следует (например, кто их прислал, Дилла лучше упомянуть позже, когда она уже согласится. Сама бы она никогда не подумала, что он выдаст ее адрес).

Всего-то и надо было – заинтриговать ее настолько, чтобы она захотела их выслушать, чтобы смогла себе это вообразить.

Будет чем себя занять, чтобы окончательно не развалиться на части.

– Эй, ты меня слышишь? – спросил банкир.

Дать инспекторшам шанс, да не то чтобы там палец на весы ставить или подсовывать им в руки туз, но хотя бы малейший шанс.

Банкир подошел и положил ему это на колени со словами: “Вот, держи. Тут все, что надо. Так и сделаешь”.

– Видишь, я об этом и говорю. Вот уж по чему я точно скучать не буду.

В общем, в ту ночь он отправил им из сарая смс: Давайте поговорим. А когда они приехали, рассказал, куда ехать, и снабдил инструкциями. Дать инспекторшам шанс – и да, он готов это признать – показать банкиру роскошную фигу, ну и, наверное, передать привет Аннабел, помахать игриво (тук-тук, кто там?), предстать перед ней в образе двух инспекторш, которых он к ней направил, как бы говоря: я все понял про твое исчезновение, и вот тебе две инспекторши, как бы, ну что, видала? – а еще (он вдруг понял это уже после того, как они уехали, и после того, как банкир собрал чемодан) сказал: “Так мы договорились, да?” (слушайте, ну он сам виноват, что решил заключать очередной “договор” с Диллом), и уехал на машине, и Дилл некоторое время не слышал вестей ни от них, ни от него, ни от нее, вообще ни от кого, сидел один со своими семнадцатью животными (он оставил себе нескольких куриц) и как бы прошептал (только вот кому?): я буду ждать.

О: Нет, мне не “удобно”. Как, по-вашему, мне может быть удобно?

В: Вопрос был задан из вежливости.

О: Может, обойдемся без