Она встает с дивана и подходит. Взяв бутылку с моих колен, она делает глоток, прежде чем поставить ее и потянуться к моей руке.

— Давай. — Она тянет меня так сильно, что у меня нет другого выбора, кроме как подняться на ноги и последовать за ней в нашу спальню.

Как только мы заходим внутрь, меня поражает стойкий запах Себа, и мне приходится бороться, чтобы не разрыдаться.

Чем дольше это продолжается, тем меньше я могу игнорировать панику, растущую внутри меня.

— Имей веру, — говорит Эмми, и ее голос звучит гораздо увереннее в навыках парней, чем обычно. Смягчающие обстоятельства, я полагаю.

— Я знаю. Но… — Я замолкаю, не желая терять свое дерьмо, пока не буду знать наверняка. — Может быть, нам стоит вернуться. Помочь или…

— Нет. Ты должна быть здесь. Если это как-то связано с тем психом, который следил за тобой, то он, вероятно, где-то ждет, когда ты сделаешь именно это.

Эмми подталкивает меня к закрытому сиденью унитаза, и я опускаю свою задницу вниз, пока она роется в шкафчике в ванной в поисках каких-нибудь принадлежностей.

Она принимается за очистку порезов, которые портят мои ноги из-за того, что я протащила их через это окно.

— Этот очень глубокий. Возможно, потребуется наложить швы.

— Просто прикрой это, все будет хорошо.

— Стелла, я действительно думаю…

— Ты сказала, что нам нужно остаться здесь. Я не собираюсь ехать в гребаную больницу за модным пластырем.

Она поднимает на меня взгляд, на ее губах играет аргумент, но она проглатывает его.

— Ладно. Но когда они вернутся, ты, возможно, захочешь передумать.

— Да, посмотрим.

Она бросает на меня взгляд, который говорит сам за себя. Себ заставит тебя.

Да, если он жив.

— Давай, мне нужно еще этой водки.

— Эм? — спрашиваю я, следуя за ней обратно в гостиную.

— Да?

— Как ты так быстро вернулась сюда?

Ее лицо немного бледное, когда я снова поворачиваюсь к ней.

— Ммм… Я… э-э… взяла машину Тео.

— Э-э… — Я вздрагиваю, ухмылка растягивает мои губы. — Он позволил тебе водить его малышку?

— Позволь мне… — говорит она, морща нос.

— О Боже мой. Он собирается убить тебя. — Я разворачиваюсь, чтобы схватить бутылку, и меня осеняет мысль. — Подожди, — говорю я, быстро проглатывая рюмку, — у тебя нет гребаных прав.

— Я умею водить… вроде как…

— Вроде того? Что ты сделала, Эм? — спрашиваю я, широко раскрыв глаза.

— Ну, а чего он ожидал? Он дал мне свои ключи, сказал, чтобы я отваливала так быстро, как только смогу. Я думала, он говорил мне использовать это.

Она права — возможно, он и был таким, но что-то подсказывает мне, что это не так. Он едва позволяет нам даже прикоснуться к его машине, не говоря уже о том, чтобы кто-то из нас был рядом с рулем. И у нас есть лицензии.

Я собираюсь снова спросить, что она сделала, когда до моих ушей долетают голоса внизу.

— Они здесь, — кричу я, роняя бутылку и бегу к лестнице.

Я на полпути вниз, верхняя половина моего тела движется быстрее, чем ноги, в моей потребности увидеть, что с ним все в порядке, когда открывается входная дверь.

— Себ, — кричу я, бросаясь с лестницы.

Слава богу, черт возьми, что он обращает внимание, потому что ему удается поймать меня в воздухе, не отшатнувшись слишком далеко.

— Черт, детка, — ворчит он, когда я обнимаю его, прижимая так крепко, насколько это физически возможно.

— Я так боялась, что ты не выберешься.

— Шшш… — Успокаивает он меня на ухо, обнимая меня так же крепко, когда начинает подниматься по лестнице.

Голоса преследуют нас, но я не отрываю лица от изгиба шеи Себа, чтобы посмотреть, кто с ним. Я просто чертовски рада, что он здесь и цел.

Он опускает нас на диван, как только мы оказываемся наверху, и обхватывает руками мои предплечья, оттаскивая меня от своего тела.

Неохотно я отпускаю его, но мое сердце подпрыгивает к горлу, когда я как следует смотрю на него.

— Срань господня, — выдыхаю я, мои глаза скользят по всей крови, покрывающей его. — Черт возьми, ты что…

— Это не мое, детка. Все в порядке. Я в порядке.

Мои глаза наполняются слезами, жжение за ними слишком сильное, чтобы отрицать, и слеза свободно скатывается.

Все его лицо смягчается от моей реакции, и он протягивает грязную руку и вытирает слезу, вероятно, пачкая мою щеку чьей-то кровью, которая там есть.

— Э-э… как бы это ни было трогательно, — начинает Алекс, заставляя меня обернуться, чтобы посмотреть на тех, кто приехал с Себом, — кто-нибудь расскажет нам, что случилось с машиной Тео?

Так же, как и Себ, и Алекс, и Нико покрыты кровью, а те места, которые не покрыты, почернели от огня.

Эмми стонет, бросаясь на диван. — По дороге сюда со мной произошел небольшой несчастный случай.

— Небольшой? — Нико усмехается.

— Что ты сделала? — Я спрашиваю еще раз. Я знала, что она что-то скрывает.

Она заметно морщится. — Я немного подружилась со стеной.

— Немного подружилась? — спрашивает Нико, его брови чертовски близки к линии роста волос.

— Дерьмо было напряженным. Я не сконцентрировалась.

— Ни хрена себе, — рычит Себ. — Он собирается, блядь, зарезать тебя, когда увидит это. Тебе лучше быть готовой выставить свои сиськи напоказ, чтобы отвлечь его или что-то в этом роде.

Парни фыркают от смеха над его комментарием, в то время как я слегка хлопаю его по плечу.

— Я не… фу, нет. Наверное, мне следует просто уйти, пока он…

— Черт возьми, нет, ты не убежишь от этого, — заявляет Алекс, складывая руки на груди и делая шаг вперед, как будто он готовится физически удержать ее в квартире.

— Отлично. Но только потому, что я хочу увидеть, жив ли он.

— И ты притворяешься, что тебе все равно, — бормочу я, зарабатывая смертельный взгляд.

— Он жив, — уверенно говорит Себ. — Мы оставили его и Деймона пытать ублюдков, которые все это устроили.

— Вы поймали их? — спрашиваю я, потрясенная.

— Конечно, мы это сделали. За кого ты нас принимаешь? — спрашивает он, драматически закатывая глаза.

— Где они? — Спрашиваю я, интересуясь их камерой пыток.

Себ оглядывается на Эмми.

— Что? Я не собираюсь ничего говорить, — говорит она, поднимая руки в знак защиты.