А Кэролайн чувствовала себя словно в волшебном царстве, трепеща, когда его пальцы ласково касались ее спины. Никогда еще ей не приходилось так остро ощущать прикосновение мужчины. Сила влечения даже испугала ее. Вынужденная считаться с условностями света, она все же хотела бы навсегда оставаться в кольце его рук. Когда же ей представилось, каков был бы поцелуй этого человека, она поняла, что пришло время взять себя в руки.

– Я не хотела бы…

Но ей не дали закончить фразу.

– Вам не нравится то, что с вами происходит?

Кэролайн от изумления округлила глаза и едва не кивнула согласно головой. Но вовремя овладела собой и нахмурилась.

– Что вы имеете в виду?

– Не надо, Кэролайн. То же самое творится и со мной.

– Но со мной ничего не творится, – сдавленным голосом ответила Кэролайн. – Разве что от этого постоянного вальсирования у меня снова кружится голова. И еще здесь довольно жарко. Вам не кажется, что мы уже вдоволь натанцевались? – с надеждой спросила она.

– Да, здесь и в самом деле жарко, – ответил на это Бредфорд.

В этот момент они как раз завершали очередной круг и очутились снова у дверей. Кэролайн улыбнулась, думая о том, что сейчас ей удастся сбежать от Бредфорда, но, когда они вышли из круга танцоров, он не отпустил ее от себя. Напротив, взял за руку и повлек за собой. Не успела она открыть рот, чтобы воспротивиться, как он увлек ее сквозь открытую дверь в темноту ночи.

– Отпустите мою руку. Я не могу оставаться с вами наедине, – яростным шепотом запротестовала Кэролайн.

Ее негодование, однако, не пробило броню самоуверенности Бредфорда. Этот невозможный человек продолжал вести Кэролайн за собой, и несколько супружеских пар, вышедших подышать ночным воздухом, проводили их удивленными взглядами.

Как только Кэролайн поняла, что они привлекают всеобщее внимание, краткий прилив доверия к нему мгновенно прошел. Больше всего ей хотелось сбить кулаком графа Бредфорда с ног и пару раз как следует поддать ему ногой. Хотя такие мысли совершенно не пристали молодой девушке, от них ей все-таки стало немного легче. Надо сказать, она почти не сомневалась, что ей удастся справиться с ним или по крайней мере сбить с него спесь, потому что братья в свое время научили девушку всем тем приемам, которые так действенны против мужчин.

Балкон-галерея огибал здание с трех сторон, и Бредфорд направился, по-прежнему увлекая Кэролайн за собой, в самый дальний его закуток, пока они не оказались совершенно одни.

Галерея была освещена несколькими свечами, которые горели в глубоких стеклянных колпаках, чтобы их не задувал ветер. Мягкий полусвет во мраке ночи придавал ей романтический вид. Там, где галерея заканчивалась тупиком, Бредфорд остановился и повернулся лицом к Кэролайн. Горевшая неподалеку от них свеча золотистым мягким светом сглаживала резкие черты его лица,

– Теперь, надеюсь, нам никто не помешает, – без предисловий начал Бредфорд. – Мне надоели эти хлыщи, которые добиваются вашего общества.

– Ну хорошо, пусть я целиком в вашем распоряжении, и что же вы будете со мной делать?

Бредфорд улыбнулся, услышав в этом вопросе несомненный вызов. В ее глазах он читал страх и смущение, но голос отрицал это. Ее наигранная храбрость обрадовала его. Она была не из тех барышень, что сразу готовы обратиться в бегство или упасть в обморок.

Ответ на ее вопрос вполне можно было прочитать на его лице: всем своим видом он выражал неистовое желание обладать ею, несмотря ни на какие препятствия. И Кэролайн, должно быть, прочитала это желание в его взгляде, потому что начала тихонько пятиться назад,

Но Бредфорд тут же пресек ее попытку к отступлению. Он опустил руки ей на плечи, ощутил шелковистую нежность кожи и тут же, захваченный чувством, забыл все свои прежние намерения, пока она не попыталась вырваться из его объятий.

– Нет, не надо, – прошептал он. Затем нежно привлек ее к себе, и она оказалась, как в ловушке, между стеной и перилами балкона, ощущая себя марионеткой в руках опытного мастера-кукловода. Бредфорд улыбнулся ей с высоты своего роста.

– Позвольте мне уйти, – обратилась к нему Кэролайн.

– Не позволю, пока мы не поговорим, – ответил Бредфорд.

Он вел себя так, словно весь мир вокруг принадлежал только ему. Кэролайн дала волю своему раздражению:

– – Вы на редкость наглый человек! Вы не обращаете никакого внимания на то, что я совершенно не желаю с вами разговаривать.

– Нет, вы хотите этого, – сообщил ей Бредфорд. – Между нами происходит что-то. Мне кажется, мы должны признать это, и чем скорее, тем лучше. У меня нет времени для всяких там расшаркиваний, Кэролайн. Когда я что-то хочу, я это беру.

Кэролайн отнюдь не лгала: она и в самом деле не собиралась оставаться наедине с этим человеком. В присутствии Бредфорда она совершенно теряла самообладание. От неловкости девушка стала говорить резкости, но ужаснулась, когда он ответил ей в таком же тоне.

– И вы решили, что хотите меня? – сдавленным голосом спросила Кэролайн – Бредфорду пришлось наклониться к ней, чтобы разобрать ее слова.

Он не ответил, но в страстном взгляде она прочитала ответ на свой вопрос.

– Моя откровенность пугает вас? – нарушил наконец молчание Бредфорд, и в голосе его зазвучала нежность. – Должен сказать, что меня это тоже беспокоит, – с кривой усмешкой добавил он, – хотя мне и нелегко в этом признаться.

Под его горячим взглядом, казалось, вода могла бы обратиться в пар. Взгляд этот обжигал ее, и она не знала, что же делать.

– Мне не по себе, когда вы так на меня смотрите, – сказала Кэролайн, вздохнула и покачала головой. – Должна предупредить вас. Если я очень уж нервничаю, я обычно начинаю хохотать, и вы можете почувствовать себя оскорбленным.

– Кэролайн, – прервал ее слова Бредфорд, – признайте лишь, что между нами что-то происходит.

– Но мы не знаем друг друга, – возразила Кэролайн.

– Я знаю вас куда лучше, чем вы думаете, – ответил Бредфорд. Во взгляде Кэролайн отразилось недоумение, и он кивком головы подтвердил свои слова:

– Вы человек преданный, верный своему, слову и боитесь признаться, что появился мужчина, который вам небезразличен.

По вспыхнувшему на ее щеках румянцу он понял, что эти слова смутили ее. Очень хорошо! Он хотел добиться того, чтобы она призналась в своих чувствах. Все остальное не имело никакого значения.

– Откуда вам это знать? – спросила Кэролайн.

– По тому, как вы вели себя в тот день, когда мы встретились. Вы были испуганы, но все ваши мысли были только о том, как спасти от дальнейших бед совершенно неизвестного вам человека. Ваша храбрость – вот что меня восхищает. – Теперь он уже не улыбался и продолжал серьезным тоном: