Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Так и есть.
— Лжец.
— Он шумный и воняет.
— От него не пахнет, — воскликнула я. — Немедленно возьми назад свои слова.
— Может, тебе следует забрать его домой, где ему самое место.
Я напряглась, подумав о том, что Скаут мог снова вцепиться в мою птицу своими злыми когтями. Нет, черт возьми. Теперь он наверняка причинит Креветке боль, чтобы, тем самым, ранить меня. Мне повезло вытащить его их этой адской дыры. Если бы я и сама могла оттуда уйти…
Впрочем, тройняшки — не единственные, кто меня беспокоил. Вся эта ситуация с Морелли нависла надо мной, словно темная угрожающая туча. Каждый новый день, кажущийся таким радужным, таил в себе опасность. Я боялась, что вот-вот появится Лео и потребует ответов. Тех самых, которых у меня не то что не было, но я просто отказывалась их давать.
— Ладно, я скажу этой крикливой птице, что он драгоценный, прекрасный и вообще самый лучший чертов попугай, который когда-либо существовал, — протянул Уинстон с сарказмом. — Довольна?
— Да. Ведь Креветка не знает, в отличие от меня, что эти слова — фальшивка, — я тяжело вздохнула. — Для протокола: я отнюдь не с нетерпением жду возвращения домой.
Я вздрогнула от своего признания, что не ускользнуло от Уина.
— Ты сказала, что твой отец и Мэнди тоже дома, — напрягся он.
Да, я написала утром отцу, чтобы проверить. И хотя отец подтвердил, что они с Мэнди дома, я все равно не рвалась возвращаться туда, где до меня так легко могла добраться ужасная троица. Однако я не собиралась просить Уинстона переночевать у него. Нам было весело, но сам он подходил к отношениям по-деловому и каждую секунду помнил, что платил мне. Я не строила иллюзий, что он влюблялся в меня или что-то в этом роде, хоть мне отчаянно этого хотелось. Однажды Уинстон устанет от наших игр и переключится на что-то иное, а может, решит, наконец, остепениться и жениться. Если я заставлю его приютить меня и развлекать каждый час каждого дня, ему наверняка станет скучно. И довольно быстро.
От мысли, что Уинстон мог уйти к другой женщине, у меня скрутило живот.
— Если ты не чувствуешь себя в безопасности… — начал Уинстон, но я прервала его, качнув головой.
— Все хорошо. Папа, может, и на поводке у Мэнди, но любит меня и не позволит причинить мне боль.
Уинстон хмуро смотрел на меня, как будто не верил, но я говорила правду. Будь я умнее, призналась бы отцу в том, что эти монстры со мной сделали. Но правда в том, что я до смерти боялась, что он примет сторону Мэнди. Я бы не смогла оправиться от этого предательства.
— Я сниму тебе квартиру, — отрезал Уинстон холодно и бескомпромиссно. — Рядом с офисом есть много меблированный комнат…
— Нет, — я застонала. — Все хорошо. Я же сказала: папа обо мне позаботится.
«Глупышка, ты действительно думала, что Уинстон станет умолять тебя переехать к нему?»
— Не дури, — проворчал он. — Это будет логичным решением. И там ты будешь в безопасности.
— Мне не нужно снимать квартиру, словно я какая-то шлюха, ясно? Я лучше рискну жить с монстрами.
Сердце дико билось в груди, пока я ждала, что он снова начнет сражаться за меня. Потому что настоящий парень сделал бы именно так. Тот, кому я небезразлична, упросил бы остаться и не посылал бы на съедение волкам.
— Прибавь скорость, — произнес Уинстон, когда мы свернули на дорогу к моему дому.
— Что? Зачем?
— Делай, — отрезал он.
— Но мы почти доехали. Разве мы не ко мне?
— Помнишь, как они держали тебя? Срезали платье с твоего тела? Крали твои кровно заработанные деньги? Губили твою душу? Мм, красавица?
Его слова пробудили волну неистовой ярости и желание растаять от милого и ласкового обращения.
— Ужасно. Я их ненавижу, — прошипела я. — Они монстры.
— Тогда уничтожь то, что они так любят, — его голубые глаза сверкали в полумраке машины.
«Что они так любят?» Я знала ответ. Три одинаковых «Audi». Машины, значащие для них больше, чем любой другой символ статуса.
— Этот внедорожник выдержит удар, — продолжил Уинстон. — Подушки безопасности не помешают. Так тут все устроено.
Понимание нахлынуло на меня, словно поток бензина, вспыхнувший во внутреннем аду гнева на моих сводных братьев. Чувствуя защищенность машины, я нажала на акселератор.
— Это был несчастный случай, — произнес Уинстон низким и повелительным тоном. — Ты случайно нажала на газ вместо тормоза. И тебе очень-очень жаль.
Сердце зашлось бешеным ритмом, стоило мне увидеть три одинаковых «Audi», припаркованных в ряд. Подъехав к ним, я в последнюю секунду свернула, врезавшись боком в третью. Раздался скрежет металла. Меня бросило вперед, ремень безопасности врезался в грудь. Все три «Audi» завыли сигнализацией. Я обернулась к Уинстону, шокировано раскрыв рот.
Я никак не могла поверить в то, что сделала.
«Вот дерьмо».
— А теперь сдавай назад, — сказал Уинстон, указывая, что делать. — Умница.
Я задрожала, а Уинстон накрыл рукой мое бедро и сжал его. Осознание того, что он прикрывал мою спину, творило со мной чудеса и успокаивало. Через минуту мы вылезли из внедорожника, чтобы осмотреть последствия моих действий.
Пострадали все три машины. Та, в которую я врезалась, оказалась в самом плачевном состоянии. Смята до такой степени, что ее, вероятно, придется сдать в металлолом. Центральная оказалась зажата между двумя боковыми. У моего «Escalade» разбита фара и чуть соскоблилась краска с бампера, однако других видимых повреждений я не видела.
— Какого хрена? — рыкнул Скаут, выбегая из дома. Его сумасшедшие братья спешили следом.
После выскочила Мэнди и папа. Даже несколько соседей вышли, чтобы посмотреть на источник шума. Я умышленно разрыдалась, помня, как прежде слезы избавляли меня от проблем с отцом.
— Мне т-так жаль, — выдавила я, вцепившись в руку Уинстона. — Я случайно надавила на газ вместо тормоза.
— Ты уничтожила наши машины, — заскулил Салли, указывая на среднюю. — На моей даже нельзя будет ездить.
Спэрроу расхаживал возле первой машины, дергая себя за волосы, будто вот-вот заплачет. Скаут же похрустывал позвонками на шее, не сводя глаз с третьей машины, разбитой сильнее всех.
— Хватит, мальчики, — рявкнул папа. — Любые вещи можно заменить, а Эш — нельзя. Ты в порядке, милая? Не пострадала?
Когда отец подошел ко мне ближе, Уинстон ободряюще сжал мою руку. Я отпустила его, чтобы обнять отца и намочить его рубашку своими слезами. Папа стал похлопывать меня по спине, заверяя, что теперь все будет хорошо, и что я в безопасности. После этих слов я разрыдалась уже по-настоящему.
«Все