По версии танкистов, события развивались следующим образом. Танки 23-й гв. танковой бригады в 7.00 21 марта 1944 года вышли в атаку, но, ввиду наличия противотанковых мин на подступах к деревне Зазыбы, в которых саперы своевременно не проделали проходы, танки вынуждены были поддерживать огнем с места действия пехоты по занятию Зазыбы. После того как пехота овладела деревней и были проделаны проходы в минных полях, танки достигли восточной окраины Зазыбы.

Противник открыл сильный огонь артиллерии прямой наводки, танков и самоходных орудий (опознанных советской стороной как «фердинанды»), в результате чего 4 Т-34 были подбиты. Несмотря на сильный огонь противника, танки ворвались в Шарки, пехота за танками не пошла и их действия не поддержала, поэтому танки вынуждены были отойти на восточную окраину деревни Шарки.

Пехота, ввиду сильного артминометного огня, отошла в первую траншею западнее Зазыбы. В течение первого дня наступления 23-я гв. танковая бригада понесла потери в количестве 10 танков Т-34[98].

Немецкая пехота готовится к контратаке под прикрытием «Тигра»

По версии пехотинцев, к 17.00 по занятии пехотой Шарки, Жары появилось пять единиц немецкой бронетехники (опознанных советской стороной как три «тигра» и два «фердинанда»), которые вытеснили пехоту из этих населенных пунктов. Огонь 45-мм и 76-мм полковых пушек и артиллерии с закрытых позиций оказался недействительным. Танки противника выходили из лощины и уходили в нее задним ходом, не подставляя своих бортов. Пушки истребительно-противотанковых полков не были переправлены до 17.30 из-за неподготовленности переправы через ручей. Переправа была разбита прошедшими через нее ранее танками.

В 173-й стрелковой дивизии опоздавший с началом атаки 2-й батальон 1311-го полка первого эшелона встретил ожившие огневые точки противника, которые открыли огонь и заставили пехотинцев залечь в 100–150 м перед проволокой. В это время 1-й батальон ворвался в траншею. Противник, не оказывая сопротивления, из траншей бежал, прикрывая свой отход минометным огнем. Однако командирам стоило много трудов, чтобы поднять пехоту, которая залегла. Кроме того, было потеряно время на приведение в порядок пехоты в первой немецкой траншее. Только в 8.00 пехота поднялась и под артминометным и пулеметным огнем начала продвижение ко второй траншее, но овладеть ею уже не смогла. В 11.00 был введен 1313-й сп (второй эшелон), но противник уже успел оправиться и не допустил выхода нашей пехоты на северный берег р. Суходровка. Тем самым был сохранен рубеж водной преграды, на котором можно было закрепиться и задержать советское наступление.

Выдвижение СУ-152 183 °CАП задержалось ввиду проблем с разминированием. Как позднее отмечалось в отчете полка: «Самоходный полк был введен на таком участке местности, где движение за пехотой невозможно, за исключением шоссейной дороги Витебск – Орша, которая к тому же плохо разминирована»[99].

Не все мины были сняты, и, когда самоходки попробовали двигаться по уложенному для них перед мостом настилу, одна из них подорвалась. Учитывая, что полк и так начал операцию в неполном составе (11 машин), рисковать дальнейшими подрывами было неразумно. В итоге только к 17.00 21 марта полк тяжелых артсамоходов достиг боевых порядков пехоты.

Батальоны первой линии 199-й стрелковой дивизии после 20-минутной мощной артиллерийской подготовки перешли в наступление в 6.20 утра. Поддерживающие пехоту танки 213-й танковой бригады (командир бригады – полковник Добиденко) задержались в исходном положении. Танковая рота в составе 10 Т-34 и 4 Т-70, поддерживающая 617-й сп, опоздала с выходом в атаку; танковая рота, поддерживающая 584-й сп, начала первоначально своевременное движение, но, подойдя к своим минным полям, задержалась. Пять танков подорвались на своих минах (несмотря на наличие проходов в минных полях).

К 18.00 части дивизии вышли на южную окраину деревни Дрыбино, но дальнейшего продвижения не имели и залегли под воздействием 5 артиллерийских батарей и 9 станковых и ручных пулеметов. Всего за первый день боя части, продвинувшись на 1–1,5 км, потеряли убитыми 130, ранеными 424 человека. 213-я танковая бригада уже в первый день наступления потеряла танков, подорванных на минах, 6, застрявших в болотах – 4, подбитых артиллерией – 9, сожженных – 9, отправленных на СПАМ – 4. Итого 32 машины. Поддерживавший дивизию 1819-й самоходный артполк потерял в первый день наступления сожженными 4 СУ-85, подорвалась на минах одна СУ-85.

Немецкая сторона оценивала первый день боев как успех в обороне. Как отмечалось в донесении 3-й танковой армии по итогам мартовских боев: «Главный удар обе дивизии в первый день перехватили своими силами, задействовав последние резервы в многочисленных контрударах»[100].

По стечению обстоятельств у нас есть возможность сравнить потери сторон по дням. Это довольно редкая удача, обычно и в Красной армии, и в вермахте донесения о потерях подавались с шагом в 10 дней. Потери 33-й армии за 21 марта составили 162 человека убитыми и 1108 ранеными[101]. Противостоявший армии И. Е. Петрова VI армейский корпус 3-й танковой армии вместе с частями усиления потерял 21 марта 61 человека убитыми, 182 – ранеными и 26 – пропавшими без вести[102].

Наступление возобновилось в 13.20 22 марта после 20-минутной артподготовки. Успех сопутствовал только 215-й стрелковой дивизии, части которой выбили противника из южной окраины деревни Языково. Остальные соединения главной группировки вели бой на прежних рубежах и успеха в продвижении не имели. Для 42-й стрелковой дивизии основным препятствием были «танки» (точнее, САУ) противника.

В 173-й стрелковой дивизии в ночь с 21 на 22 марта подразделения 1311-го и 1313-го полков готовились к возобновлению наступления с задачей выйти на северный берег р. Суходровка, форсировать реку и овладеть Старица. Третий эшелон в лице 1315-го полка был подтянут в траншеи севернее Синяки.

22 марта части дивизии дважды пытались атаковать противника на северо-восточных скатах выс. 155, 5, Подгорно, но обе попытки были безрезультатны. Пятиминутные налеты артиллерии по передовым точкам противника производились настолько неодновременно и неточно, что пехота не замечала, когда начался и когда окончился налет. Поднявшись в атаку, пехотинцы немедленно прижимались к земле пулеметным и минометным огнем, неся при этом большие потери. За 22 марта пехота соединения не могла продвинуться и оставалась на занимаемом рубеже.