– Всё это просто ужасно, – сказала Стелла, едва сдерживая слёзы.

– Не забивайте себе головы, девочки, – сказала мисс Моррис, смягчившись. Она куталась в шаль, и поэтому вид у неё был приветливее, чем обычно, как у доброй бабушки. Но Джастис вспомнила, как кто-то говорил, что мисс Моррис сама училась в этой школе. Интересно, она ровесница мисс Томас?

– Да, я училась вместе с Барбарой – с мисс Томас, – сказала мисс Моррис, когда Джастис задала вопрос.

– Для вас, наверное, это настоящий удар, – сказала Джастис.

Мисс Моррис строго взглянула на неё.

– Так и есть, – сказала она, – хотя не могу сказать, что я удивлена. А теперь марш в зал.

После просмотра слайдов им разрешили написать домой, но мисс де Вир сама пришла сказать, чтобы они «не тревожили родителей зря».

– Достаточно написать, что с мисс Томас произошёл несчастный случай, – сказала она.

Опять эти слова, подумала Джастис.

Ева спросила, как пишется «несчастный».

Однако Джастис была почти уверена, что даже если написать папе официальную версию происходящего, он всё равно поймёт, что к чему. К тому же, если дороги замело, эти письма никак не попадут на почту. Стоит попробовать. И Джастис написала:

Дорогой папа,

произошёл несчастный случай, и мисс Томас умерла. Волноваться не о чем. В музыкальной школе Питера дают концерт, и Питер играет Баха. Не терпится увидеться с ним.

Твоя любящая дочь Джастис

P.S. Еда почти кончилась. Можешь прислать ещё?

В тот вечер в спальне, когда уже выключили свет, Джастис снова достала из тайника дневник.

И добавила с новой страницы:

Затем пожевала ручку, задумавшись на минуту, и добавила:

Затем она написала с чистого листа:

Она вдруг замерла. Вот оно! Её вдруг осенило, что именно показалось ей подозрительным в объяснении мисс Моррис.

Она сказала, что мисс Томас ушла проверить спортивный зал.

Но следов в сторону зала не было.

А значит, мисс Томас прошла там до того, как прекратился снегопад, то есть до часа ночи, когда Джастис отправилась спать.

А это значит, что она выходила прошлой ночью – посреди метели.

Зачем?

По воскресеньям вся школа ходила в церковь, но на следующий день после «трагического случая» с мисс Томас никто не смог покинуть здание. Снег завалил окна первого этажа, и Хатчинс до сих пор не расчистил дорожку к главным воротам. На завтраке мисс де Вир объявила, что молитва состоится в зале собраний, а не в церкви. А потом добавила, что кое-кто из прислуги не смог добраться до школы из деревни, так что девочкам придётся самим убрать за собой посуду.

– Добровольцы есть?

Джастис первой подняла руку. Если удастся попасть на кухню или в судомойню, возможно, она поговорит с Дороти.

– Спасибо, Джастис. – Мисс де Вир удивилась. – Мы все должны помогать друг другу в это непростое время.

Остальные последовали её примеру, некоторые даже размахивали руками, чтобы показать своё рвение. Мисс де Вир распределила задачи, и Джастис поручили отнести грязные тарелки в судомойню. И там, к своей радости, она обнаружила Дороти, по локоть в мыльной воде.

– Что скажешь? – сказала Джастис, гремя тарелками с остатками каши. – Кто, по-твоему, убил мисс Томас?

Дороти тревожно оглянулась.

– Мисс Томас упала в пустой бассейн. Так мне сказала миссис Хопкерк.

– Да, но что она делала у бассейна посреди ночи? – сказала Джастис. – Согласись, всё это подозрительно. К тому же если мисс Томас умерла, она не может быть убийцей Мэри. Если, конечно, в школе нет ещё одного убийцы.

– Шшш! – Дороти снова огляделась. – Тебя услышат.

– Я записала всех, кто не спал в ту ночь, – сказала Джастис. – Думаю, мисс Томас свалилась в бассейн – или её толкнули – между семью вечера, когда пошёл снег, и часом ночи, когда он перестал.

– Пожалуйста, Джастис, – сказала Дороти. – Я не могу сейчас говорить.

– Я думала, тебе интересно, – сказала Джастис.

– Так и есть! – шепнула Дороти. – Просто… У меня будут неприятности. Давай поговорим позже. В моей комнате, сегодня вечером.

– Хорошо, – сказала Джастис. – Только не в полночь.

В эту минуту Хелена Блисс впорхнула в судомойню с целым подносом тарелок.

– Шевелись, Джастис, – сказала она. – Ты ведь слышала директрису. Мы должны сплотиться и помогать друг другу.

– Конечно, я рада помочь, – сказала Джастис. И, осмелев, добавила: – В любое время дня и ночи.

Дороти не удержалась и прыснула от смеха, но тут же сделала вид, что кашляет.

Хелена смерила Джастис пристальным взглядом, её голубые глаза были холодными и безучастными, как прекрасные сапфиры.

– Рада слышать, Джастис. Благо школы превыше всего, понимаешь?

– Да, я забочусь о благе школы, – сказала Джастис.

– Прекрасно, – сказала Хелена. – Тогда иди и помоги Стелле с помоями.

Стелла была в пристройке возле кухни, вываливала остатки хлеба, каши и другие липкие объедки неопределённого происхождения в вёдра для свиней. Снег поднялся до середины застеклённой стены.

– Видимо, съедим это завтра на обед, – сказала Стелла, морща нос.

Джастис задумалась, заколют ли они свиней, которые жили в загоне за теплицами. Она, конечно, не разбиралась в погоде (ведь в Лондоне нет никакой погоды), но небо было свинцово-серым, и она решила, что в ближайшее время снова пойдёт снег. Сколько ещё им мучиться в заточении на топях, без телефона и связи с внешним миром? Клаустрофобия, которая часто посещала её в Хайбери-хаус, усилилась. Ей вдруг захотелось выбежать на снег и нестись с ветром до самой деревни, до людей, до цивилизации. «Не глупи, – сказала она себе. – До деревни много миль. Замёрзнешь раньше, чем доберёшься до дороги». Не самая приятная мысль.