Однако Стелла, должно быть, думала о том же.

– Как считаешь, надолго мы тут застряли? – сказала она. – Сначала было весело, а теперь…

– Не знаю, – сказала Джастис. – Тревожно, конечно, что у нас тут труп на руках, а сообщить полиции мы не можем. – Она зашептала: – Как думаешь, где её держат… то есть тело?

– В ледохранилище, – сказала Стелла. – Я слышала, как кухарка говорила. Хотя вся школа теперь похожа на ледохранилище. Батареи выключили. Кажется, они экономят уголь.

Джастис привыкла постоянно мёрзнуть и почти не заметила, что температура упала. А теперь обратила внимание, что выдыхает пар даже в помещении.

– Надеюсь, снегопад скоро кончится, – сказала Джастис. По всей видимости, она единственный человек, который понимает, что в школе убийца.

И вполне вероятно, что этот убийца замышляет новое преступление.

Когда мисс де Вир молилась за мисс Томас, многие стенали и ревели. Джастис внимательно следила за ними, выискивала признаки нечистой совести. Никогда не доверяй свидетелю, который рыдает на суде. Так говорит папа. По этой мерке все девочки в зале были виновны. Ева снова ударилась в истерику, Роуз драматично всхлипывала на плече Алисии. Справедливости ради нужно признать, что Роуз любила мисс Томас, и это было взаимно. И, конечно же, мама Роуз тоже была её любимицей. Джастис вспомнила день визита родителей и радостные восклицания «Сирена!» и «Томми!». Интересно, что скажут Сирена и дипломат, когда узнают новости? Плохо, что родителям до сих пор не сообщили.

После вялого исполнения гимна «Быть пилигримом» под аккомпанемент мисс Эванс, учителя музыки, младшие девочки покинули зал. Старшеклассницы остались репетировать с мисс де Вир сцены из Шекспира. Так что младшие классы были предоставлены сами себе. Им запретили выходить («из соображений безопасности», объяснила мисс де Вир), поэтому все потащились в общую комнату.

Шагая следом за остальными, Джастис мучилась мыслью, что все улики – следы и прочее – пропадут под снегом. Правда, ей вовсе не хотелось выходить на мороз. Сегодня снег уже не казался таким искристым и заманчивым; он был мрачным и пугающим, бескрайнее серое покрывало, опустившееся на здание и перекрывшее им все выходы.

Но нельзя же сидеть сложа руки и ждать, когда обнаружат следующую жертву?

Общая комната была полна народу, когда она вошла, и Роуз восседала на диване, кутаясь в плед. Джастис подумала, вряд ли кто-то заметит её отсутствие.

Она как раз пятилась обратно к двери, когда услышала голос:

– Ты куда?

Стелла стояла у двери, склонив голову набок. До этого момента Джастис сама не знала, что предпринять, но теперь она приняла решение.

– Собираюсь пробраться в кабинет мисс де Вир, – сказала Джастис. – Как раз подходящий момент, она репетирует «Гамлета» в зале.

– Почему именно в кабинет мисс де Вир? – спросила Стелла. В кои-то веки она не пришла в ужас. Может, уже привыкла, подумала Джастис. Она решила рискнуть и объяснить.

– Потому что она – ключ к этой тайне. Она направлялась на встречу с мисс Томас в ту ночь, когда я пошла к башне. И прошлой ночью она тоже не спала – то есть в ту ночь, когда убили мисс Томас.

Слово «убили» эхом разнеслось по комнате. Все так привыкли к «трагической случайности», что настоящее, правдивое слово звучало устрашающе даже для Джастис.

Однако Стелла внезапно осмелела. Она расправила плечи.

– Идём.

– Правда? – спросила Джастис. – Ты не обязана. Я не собиралась тебя просить. Я ведь знаю, как ты относишься…

– Слушай, – перебила её Стелла, – в этой школе явно что-то происходит, а ты не можешь одновременно искать улики и следить за дверью, так что кому-то придётся пойти с тобой. К тому же, – добавила она, улыбнувшись, – я не могу позволить, чтобы всё веселье досталось вам с Дороти.

В школе было непривычно тихо. По чёрной лестнице они поднялись в коридор с картинами и головами чучел. В большом зале тикали часы, и иногда доносились строчки из Шекспира. Мисс де Вир будет занята не меньше часа, подумала Джастис. Где другие учителя? Мисс Крейн, учитель по английскому, помогает мисс де Вир, но остальные свободны. Джастис надеялась, что все они греются у камина в своей общей комнате. В школе все ещё жуткий холод.

Они добрались до деревянной двери в башню и молча поднялись по спиральной лестнице. Больше всего Джастис боялась, что кабинет закрыт, но оказалось, что дверь не только не заперта, но приоткрыта. Неужели мисс де Вир уходила в спешке? Джастис толкнула дверь, и девочки вошли в комнату.

Все как прежде: портреты покойных директрис, шкафчик с наградами, камин с орнаментом (потухший), холодный солнечный свет лился через сводчатые окна.

– Что именно ты ищешь? – шепнула Стелла, оставшись у двери.

– Не знаю, – сказала Джастис, подходя к столу.

Она поддалась соблазну посидеть на стуле мисс де Вир, чтобы проверить, что чувствует директриса. Власть, вот что она чувствует.

– Джастис! – шепнула Стелла.

На столе лежали бумаги и две книги: экземпляр «Доводов рассудка» Джейн Остин и книга, которую Джастис хорошо знала, потому что написана она была её отцом, – «Краткая история вымогательств» Герберта Джонса, королевского адвоката. Джастис подалась вперёд, взяла книгу и вдруг заметила письмо, которое лежало под ней. С минуту она колебалась, можно ли читать личные письма директрисы, однако пока она раскрывала лист, ей удалось заглушить муки совести. Она ведь читает не ради удовольствия, в конце концов. Это почти что её долг.

Записка была напечатана на машинке большими буквами.

У Джастис закружилась голова. Когда это написали? Вот почему мисс де Вир выходила в ту ночь. Получается, что записка от мисс Томас, – она ведь тоже выходила тогда, – а если так, значит ли это, что тренер по лякроссу шантажировала директрису? Вымогательство, как прекрасно знала Джастис, означает шантаж. Неужели мисс де Вир убила мисс Томас, чтобы та не разболтала её тайну? И что это за тайна?

И тут она заметила, что возле записки лежал конверт. А на конверте было напечатано имя: миссис Гай Годдард. Это ещё кто? Где-то она уже слышала это имя.

– Что там? – шепнула Стелла. Она украдкой глянула в коридор, затем подбежала к столу, покинув наблюдательный пункт.

Джастис показала ей записку.

– Кто это написал? – сказала Стелла, остолбенев. – Что за тайна?

– Не знаю, – сказала Джастис. – Подписи нет.

Годдард, думала она. Годдард, Годдард, Годдард… Какое знакомое имя. Она положила записку и конверт обратно под книгу.

– Загляну быстренько в комод, – сказала она. – Там должны быть улики.