неприятностей, охранник промолчал о странном происшествии, списав всё на усталость.

Чуть позже не стала устраивать шум и уборщица, обнаружившая в кабинете директора «Солнечного ястреба» несколько больше пыли, чем обычно. Она спокойно помыла кабинет и пошла дальше.

Довольный собой, переодевшись, я отправился в ресторан, где у меня была назначена встреча с профессором Йоруичи, на которую он пришёл один, в повседневной одежде, не привлекая внимания. Как и все те люди, что внезапно воспылали желанием отобедать именно в этом ресторане в это время дня, а также провести время в машинах, снаружи. Причём профессор Йоруичи искренне верил, что все они работают только на одного заказчика, который его убедил, что всё будет хорошо. Всё так и было. Я вёл себя учтиво, улыбался, не торопил события, не разбрасывался громкими заявлениями в духе Аямэ.

Неспешно разрезая хорошо прожаренный стейк, расспросил профессора о его работе, мастерски играя словами. Пустил в ход всё своё обаяние и красноречие, ловко избегая той самой темы, ради которой его позвал. Как приглашающая сторона небрежно пообещал оплатить счёт за ресторан, поэтому в отместку решил немного поиграть на его нервах, доводя клиента до кондиции. Если начну жадничать, дам хоть намёк на то, что я беднее и мелочнее, чем пытаюсь казаться, то не добьюсь нужного результата. Поэтому сквозь скрытые глубоко внутри «слёзы» мне приходилось шиковать, угощая профессора. Будучи простым работником, раньше меня возмущало, почему директор жадничает на наших корпоративных обедах, а теперь удивляло, где он, гад такой, находил на них деньги?

Наконец, профессору, которому своё свободное время столь же дорого, как и исследования, от которых его оторвали, надоело играть в эти игры.

— Скажите прямо, откуда вам известно о проекте «Полярис» и что вы хотите от меня? — испытывающее посмотрел пожилой японец, внутренне напрягшись.

— Профессор, ну что же вы так грубо-то, — расстроился.

На секунду оторвавшись от любования переливами света в бокале с вином, бросил на него мимолётный, осуждающий взгляд. Слегка взболтнул благородный напиток. Поднеся хрустальный бокал на высокой ножке к носу, сделав круговое движение, с полуприкрытыми от наслаждения глазами вдохнул аромат. Немного пригубил вина, смакуя вкус, не спеша продолжать беседу, чем только усилил напряжение и интригу.

— Что может предложить один мужчина другому, за бокалом вина, обедая с ним в хорошем ресторане? Разумеется, поговорить о деньгах. В нашем случае, о больших деньгах. Упоминать легкодоступных женщин за этим столом считаю неуместным. Я глубоко уважаю вашу семейную жизнь и не хочу вносить в неё разлад. Поговорить о спорте? К сожалению, со стыдом признаюсь, что не знаю, чем вы увлекаетесь.

Что означало — мне многое известно, но слежкой не занимаюсь, поэтому ищи «утечку» данных у себя. Сделал небольшой «подарок» для конкурентов, затруднив им работу.

— Обсудить погоду? — продолжил задавать вопросы, на которые сам же и отвечал. — Банально и скучно. О моде лучше промолчим. О ней в последнее время принято говорить или хорошо, или ничего. О манерах? Более подходящего повода для ссоры ещё не придумали. Культура? Мы несколько далеки от этой сферы жизни. Вот и получается, что остаются только деньги, о которых знаю я, и наука, о которой знаете вы. Предлагаю эти темы совместить, что, как минимум, избавит нас от приятных по форме, но пустых по содержанию фраз.

Профессор понял, что я не намерен раскрывать свои источники информации. Можно было сказать намного проще и короче: «Ни слова больше. Возьми мои деньги», но я же хочу произвести на него впечатления умного человека, а не торопливого.

— А если мне неинтересно поднимать и эту тему? — улыбнулся собеседник, оценив такую деликатность.

— Что означает, либо вы в ней не разбираетесь, либо решение за вас принимает кто-то другой, либо товар уже продан, — невозмутимо разложил вопрос по полочкам, показывая, что умею читать между строк. — Это, несомненно, печально. Однако, что-то мне подсказывает, ошибочны все три упомянутых варианта, — польстил профессору.

Уважительно отсалютовав бокалом, с удовольствием выпил за его здоровье, ничуть не кривя душой, ведь я действительно не желаю ему зла.

— И всё же эта не та тема, которую я хотел бы обсуждать. По крайней мере с вами, — профессор несколько смягчил свой тон, возвращаясь к еде.

Мне кажется, он не совсем искренен, иначе бы не пришёл. В данный момент им двигала не алчность, а любопытство.

— А мы и не будем… — легко согласился, чем немало удивил собеседника. — Если вы этого не хотите. Терпеть не могу кого-то к чему-то принуждать. Я, знаете ли, не люблю оглядываться.

Написав ручкой на салфетке цифру десять, украдкой показал её так, чтобы никто, кроме профессора, её не увидел.

— Сколько нулей добавить, чтобы ваш интерес конвертировался в мою радость? Позвольте подсказать, радость мне сегодня может доставить заветное слово, о котором мечтает каждая порядочная невеста, сочетаясь браком по христианскому обычаю. И нет, это не то слово, которая жена скажет мужу в свою первую брачную ночь, сидя в одном чулке на кровати со счётной машинкой и записной книжкой.

Профессор на столь немудрёную шутку вновь улыбнулся.

— А почему в одном чулке? — полюбопытствовал Йоруичи.

— Потому что снять второй у неё уже не хватает сил. Именно так и скажет, если достаточно умна.

Не стал уточнять для чего.

— А на счётную машинку, значит, нашлись? — потянул он время, дожидаясь моего следующего предложения, произнесённого чётко и недвусмысленно.

— Не нужно путать удовольствие и радость. Муж от неё никуда не убежит, тем более, без денег, а вот некоторые запоминающиеся события, к нашему сожалению, могут больше не повториться, так что нужно ловить момент здесь и сейчас, — многозначительно на него посмотрел с лёгкой, понимающей улыбкой.

Смяв салфетку, убрал её в карман.

— Впрочем, не будем спешить. Этот обед столь прекрасен, что не стоит размена на скучную беседу. Если у вас всё же проснётся интерес к её продолжению, ручка у меня всегда с собой, а подходящую бумагу, думаю, мы уж найдём. Лучше давайте насладимся этим шедевром кулинарии. Действуйте смелее, не боясь испачкаться. У меня ещё много салфеток, которые я готов присылать вам хоть каждый день, по одной, — сообщил с загадочной, искушающей улыбкой.

О том, что мои слова всего лишь шутка, знаю только я, а не скромные господа с отсутствующим аппетитом и хорошим слухом, заинтересованные в продолжение этой беседы даже больше нас. Они-то не знают, чего я добиваюсь и что увидел профессор, а как известно, всё неизвестное вызывает тревогу и сомнения.

Посидев ещё минут десять, развлекая гостя светской беседой, вежливо попрощался с ним, пожелал хорошего дня, после чего с довольным видом направился на выход. По пути недрогнувшей рукой расплатился карточкой, выданной мне Исикавой. Вопреки расхожему мнению, директор не мог брать из кассы на личные нужды столько, сколько ему вздумается, так что этот обед списался в долг моей будущей зарплаты. Хоть я её ещё не видел, но уже трачу. Тяжела жизнь свободного предпринимателя, скрытая за красивым фасадом.

Выйдя на улицу, с минуту постоял на крыльце, вроде как, наслаждаясь свежим воздухом. От дальнейших планов на сегодня меня отвлёк телефонный звонок.

Удивлённо посмотрев на высветившееся имя абонента, на секунду растерялся. Об Идзуми-тян я уже начал забывать, а вот она, похоже, обо мне всё ещё помнила. Удивительно, учитывая, что наши дорожки больше не пресекаются. Мы не друзья, не коллеги, не одноклассники, и даже не земляки. Звание бывшего соседа, промелькнувшего в твоей жизни как метеор, столь же ярко и быстро, если честно, такая себе крепкая связь. Несмотря на неопределённость наших отношений, я не стал отклонять вызов. Если тебе звонит девушка — значит, ей что-то нужно, а если не звонит — значит, ей всё равно это нужно, но уже не от тебя. Логично же? Не будем разрушать веру наивного ребёнка в добрых принцев и бескорыстных принцесс. Я, может, тоже хочу в них верить.

— Моси-моси, — весело поприветствовал Идзуми, пытаясь отвлечься от мрачных дум по поводу недавних трат, — Никак сама лазурная звезда в матроске, блистательная Кагаяма-сан осветила небосвод человека, давно не видевшего ни звёзд, ни матросок, ни Кагаяму-сан.

Девушка шутливого тона не поддержала.

— Добрый день Мацумото-сан. Пожалуйста, не могли бы мы встретиться. Мне очень нужна ваша помощь, — попросила настолько похоронно-жалобным тоном, что у меня внутри всё мгновенно сжалось.

Судя по голосу, спрашивать о том, как она себя чувствует, точно не стоит.

— Пожалуйста. Я заплачу вам. Мне