class="p">Через пару минут приятели быстро шагали вверх по лестнице и уже скоро были в холле перед объявлением. Семён огляделся по сторонам, быстро сорвал бумагу со стены, скомкал её и бросил за кресло, которое стояло здесь же возле фикуса в огромной бочке.

– Мы что, сразу на завтрак? – произнёс Тимофей Иванович, укоризненно качая головой.

– Конечно, мы и так уже припозднились, – с лёгкой усмешкой отреагировал Свистунов.

Приятели резво зашагали по коридору. Возле входа в столовую Свистунов чуть замешкался. Дорогу ему преградила странная кампания людей. Один из них чуть лысоватый и с бородкой был одет в старомодный костюм с галстуком в крапинку; другой щеголял в полувоенном френче и хромовых сапогах; третий в украинской вышиванке, и ещё один чуть позади всех едва передвигал ногами и задумчиво жевал губами.

Тот, что во френче ткнул пальцем в грудь Семёну и с легким кавказским акцентом спросил: «Товарищ, как нам пройти в кабинет главного?» Свистунов махнул рукой в сторону лестничного пролёта и хотел было пояснить, что необходимо подняться на третий этаж, но когда обернулся уже никого не было. «Может я действительно с ума сошёл?» – подумал он, и ему вспомнилась предыдущая встреча с цивильным господином, но мысли его прервал голос Тимофея Ивановича:

– Семён Семёнович, вы, что там замерли или передумали?

– Вы их видели? – спросил Свистунов.

– Кого? – с недоумением ответил вопросом на вопрос приятель.

– Нет-нет. Это я так, – быстро отреагировал Семён. Он испугался, что его примут за психического больного и в несколько шагов, как ни в чем не бывало, догнал собеседника.

– Вы не ощущаете запах табака? – спросил Тимофей Иванович.

– Ничуть, – отозвался Свистунов. Он лукавил, ему действительно показалось, что кто-то курил трубку, но вида не подал.

В столовой пахло молочной манной кашей и какао, хотя в действительности давали тушёную капусту и чай. Капуста была неотъемлемой частью ежедневного рациона в столовой учреждения. Если завтрак ещё отличался некоторым разнообразием, то обед таковым качеством не обладал. На первое, как правило, давали борщ, а попросту капусту с водой; на второе капусту без воды; на третье это была вода без капусты. Ужин всегда состоял из картофеля или капусты с рыбой. Сахар подавался только кусками.

Бося и Полковник уже позавтракали, но не спешили уходить. Бося поднялся с места и пересел поближе к новому приятелю Свистунова. Пока Тимофей Иванович ковырял ложкой капусту в алюминиевой тарелке, Семён Семёнович внимательно наблюдал за происходящим. Свистунов принялся отламывать куски хлеба от оставшейся буханки – ножей и вилок здесь не полагалось. Тимофей Иванович положил ложку и поднял глаза. Приятели посмотрели друг на друга, засмеялись и одновременно отодвинули тарелки.

– Придется ограничиться малым, – констатировал Семён и придвинул кружку с чаем.

В результате Бося стал счастливым обладателем двух дополнительных порций капусты.

– Ну, что ж дело привычное, – согласился Тимофей Иванович, макнул кусочек сахара в чай и отправил его в рот.

Приём пищи, как правило, проходил организованно, и в строго определенное время столовая закрывалась, но сегодня правила были нарушены. Двери до сих пор оставались открытыми, и помещение стало наполняться людьми.

Тимофей Иванович с удивлением огляделся и произнёс:

– А чего это происходит?

– Однако-сь, свободолюбивый люд на «марш» начали собираться? – предположил Свистунов.

– А не рановато? – засомневался Тимофей Иванович.

– Вот и я тоже думаю. Посмотри, как наши «пассажиры» оживились, – Семён незаметно указал на Босю и Сергея Ильича, которые уже сидели в первых рядах, чинно положив руки на колени. Кухонные работники из числа больных шустро убирали грязную посуду, остатки пищи и насухо вытирали столы. Тётя Фрося, как могла, быстро протирала пол в проходах. Суета нарастала с каждой минутой. За раздачей поставили несколько стульев. Все места на длинных скамейках уже были заняты, а желающие поучаствовать в мероприятии всё прибывали.

Среди толпы больных Свистунов заметил Костю-«Крысолова» и несколько охранников во главе со своим начальником Куроедовым. Стол на раздаче застелили кумачом, и стало понятно, что мероприятие предстоит не стихийное.

13

Собрания в психиатрической лечебнице случались довольно часто. Как минимум один раз в месяц происходили различного рода сборища, но в основном это касалось кадрового состава врачей, администрации и прочего обслуживающего персонала. Процедура была отработана до мелочей, роли распределены, решения подготовлены, но исполнять их было вовсе не обязательно. Гораздо важнее был собственно протокол, зафиксированный на бумаге, как свидетельство того, что мероприятие состоялось. У главного врача был даже заместитель, который отвечал за такие собрания.

Виталий Иванович Быков, заместитель главного врача, любил своё дело. В своё время Быков получил образование филолога, поэтому считался специалистом во всех сферах деятельности, и это давало ему возможность участвовать во всех процессах учреждения. Целый день он трудился в поте лица. Его можно было увидеть на кухне, где Виталий Иванович следил за соблюдением приготовления пищи, а потом контролировал её качество; в ординаторской, где он давал дельные советы даже врачам; в палатах, беседующим с больными и сестринским персоналом во время процедур. Короче говоря, Быков переживал за всё, но ни за что не отвечал.

После того, как руководству стало известно о проведении «марша здоровья», оно попыталось найти инициатора, но сделать это не удалось. Тогда было принято решение возглавить митинг. Именно с этой целью начало собрания назначили на пару часов раньше и поручили это дело Виталию Ивановичу, который с присущим ему рвением взялся за дело.

Сейчас Быков стоял за столом и аккуратно выставлял на красную скатерть графин и несколько гранёных стаканов. Потом обернулся в цех к поварам и попросил наполнить графин кипячёной водой.

Подготовка закончилась, заместитель главврача трижды хлопнул в ладоши, взмахнул рукой и с воодушевлением запел гимн. Зал нестройно подхватил. Чтобы побудить хор к активности, Быков принялся энергично размахивать руками, но это не возымело действия. Наконец он сделал жест, призывающий к завершению песнопения, и зал весело выдохнул финальную фразу: «…славься, страна, мы гордимся тобой!»

Виталию Ивановичу намеревался председательствовать на собрании. Должность эта была выборная, но среди присутствующих уже находился человек, которому поручили выкрикнуть его фамилию. Быкову оставалось лишь мгновенно поставить предложение на голосование, что и было с успехом проделано. Аудитория голосовала всегда только «за».

Только что избранный председатель собрания облачился в маску «Бэсими-акудзё» – старого свирепого вожака длинноносых гоблинов тэнгу, мифических существ, обитающих в горах. Быков поправил неудобную маску, затем поднял руку вверх и громко произнёс:

– Тише, товарищи! Тихо! Нам необходимо избрать президиум. У кого будут предложения?

Из зала тот же человек, что предложил Быкова на должность, старательно зачитал по бумажке несколько фамилий. Без паузы тоном, не терпящим возражений,