основном пусты. Из оставшихся погрузочные роботы извлекали контейнеры и перегружали их на крутившиеся здесь во множестве кораблики незнакомого происхождения, по внешнему виду буксиры. Те из них, что уже были загружены под завязку, выстраивались невдалеке друг за другом в двенадцать неровных цепочек.

Работа шла споро, организованно.

С захваченными транспортниками никто не церемонился, да оно и понятно – от слабых двигателей «тоннельников» в открытом космосе мало толку.

Грузовые отсеки корабля Дмитрия, видимо, были уже пусты, на что указывало сообщение о разгерметизации в сочетании с отсутствием шума, неизбежного во время разгрузки.

Ещё один корабль военного вида располагался немного поодаль. Довольно крупный. По классу – фрегат или около того.

Красавец! Мощный, отлично вооружённый. Дмитрий оценил и два ускорителя главного калибра, протянувшиеся вдоль бортов, и две четвёрки орудийных башен в носовой и кормовой части, придававшие кораблю сходство с гигантским насекомым, и кассеты торпедных аппаратов на вращающихся платформах.

Дмитрий дал максимальное увеличение, пытаясь разглядеть какие-нибудь надписи, эмблемы, или знаки отличия. Безуспешно! На матово-чёрной поверхности корабля-призрака не было ни единого графического изображения, могущего дать представление о принадлежности к какой-либо стороне или группировке.

Вывод напрашивался неутешительный – есть только одна группа организаций, которые плюют на любые условности и международные договорённости. Эти организации имеют одно общее название – пираты. Но и эти ребята в большинстве своём норовят нарисовать на борту что-нибудь устрашающее или хвастливое, а то наоборот, стремятся мимикрировать под невинное гражданское судно. Этот же пират был, судя по всему, особенно циничным и высокомерным.

Вообще-то, Дмитрий до того ни разу не слышал о пиратском клане, который бы обладал собственным фрегатом – уж очень дорогое удовольствие его содержать. Дорогое и бессмысленное: для нападений на одиноких торговцев мощь фрегата сильно избыточная, а для драки с военными одного такого корабля недостаточно. Да и уж очень приметная это штука, пиратский фрегат – следы от действий такой махины были бы наверняка замечены и попали бы в сводки происшествий.

Ещё одно наблюдение, которое сделал Дмитрий, и которое в очередной раз приводило к неутешительным выводам, было связано с тем, что пиратский корабль «чистился», то есть в данный момент проводил разлив по своим наружным бронированным поверхностям и щитам специальной сильно текучей жидкости. Эта неимоверно агрессивная сверхядовитая субстанция способна растекаться по поверхности тончайшим слоем, заполняя собой малейшие поры и трещины и отслаивая любые корки, наросты, налипшую пыль и прочие «ненужности», которые как бы всплывают наверх в виде своеобразной пены и немедленно отваливаются при начале движения корабля. Но это не всё: через небольшое время жидкость полимеризуется, превращаясь в сверхпрочную плёнку, покрывающую поверхность судна дополнительным защитным слоем.

Неутешительность же наблюдения следовала из того, что подобные «чистящие средства» никогда и никто не использует, находясь вблизи обитаемых миров (себе дороже), а значит, таковых в обозримом космосе просто нет, и помощи ждать не от кого. Придётся выбираться отсюда, рассчитывая только на свои силы. И делать это нужно немедленно!

В голове у Дмитрия созрел план.

Оставаться в капитанской рубке было уже незачем. Он решительно поднялся и двинулся прочь по коридору. Теперь он знал, что ему нужно и снова направился в каюту с несчастными Мартой и Стэном.

Прежде всего, его интересовал скафандр.

Конечно, устройства для выхода в открытый космос на корабле имелись, включая шлюпки и спасательные капсулы. Но всё это было не то, что нужно: скафандры были яркими, громоздкими и неудобными, а старт с корабля на шлюпке или в капсуле немедленно раскрыл бы его перед противниками.

Нет! Дмитрий хотел незаметно проскользнуть прямо в лагерь врага, и для этой цели то оборудование, что совсем недавно демонстрировал ему Стэн, подходило значительно лучше.

Облачение в скафандр занятие вообще непростое, а в одиночку и без специальных приспособлений оно становится почти непосильным делом, поэтому, на то, чтоб влезть внутрь «чуда техники» и застегнуть многочисленные застёжки, потребовалось не менее получаса. Ещё столько же ушло на то, чтобы подогнать скафандр под свои размеры, освоиться в нём и настроить под себя автоматику. Из вещей он взял с собой сумку с биозапасом и неизменное охотничье ружьё.

Снова поход по коридору. Шлюзовая камера. Откачка воздуха. Отключение гравитации. Период адаптации и неизбежные переговоры с системой безопасности корабля перед выходом в открытый космос.

Всё заняло немало времени. В результате, когда наружные створки шлюзовой камеры закрылись, и Дмитрий оказался на пороге корабля, держась за обшивку с помощью присоски, он понял, что сильно опаздывает.

Разгрузка трюмов ближайших кораблей уже закончилась, грузовые боты суетились у двух последних транспортников – очень далеко. Пиратский фрегат, безмолвной громадой висевший в стороне, показался значительно более близким.

«Сколько до него? Метров двести-триста или больше?» – определить расстояние в космосе при слабом свете звёзд было очень трудно. Дмитрий понял, что сделал большую ошибку, когда, находясь в капитанской рубке, не догадался измерить расстояние до фрегата с помощью приборов. Но о том, чтобы ради этого возвращаться внутрь корабля, тратя драгоценное время, не могло быть и речи.

Фрегат был, конечно, довольно крупной мишенью, но мест на нём, за которые можно зацепиться, имелось не так уж и много. Было б совсем неинтересно попасть на одно из пятен «очистительной жидкости» или, ещё хуже, шлёпнувшись о гладкую поверхность какого-нибудь бронелиста, отскочить, словно мячик, и неспешно уплыть в открытый космос. Нет! Надо было приближаться к фрегату по касательной, на маленькой скорости, чтобы была возможность схватиться за любой попавшийся поручень, бортик или антенну, которых имелось на поверхности корабля немалое количество.

Затея выглядела самоубийственной. Он на мгновение представил, себя одиноко летящим в пустом бесконечном космосе, и волна ледяного ужаса сдавила ему грудь. Ноги стали ватными, в висках тяжёлыми кувалдами застучала кровь. Пальцы онемели и, кажется, ослабли настолько, что начали разжиматься сами собой, отпуская спасительный поручень.

Он попытался отвлечься, переключиться на что-то стороннее и, вдруг, представил себя маленькой букашкой на боку большого чайника. «Что она чувствует? Наверное, боится. И у неё от ужаса немеют лапки». Мысль почему-то показалась смешной, он понял, что улыбается.

Удивительно, но страх отступил.

Дмитрий решился.

Он отключил присоски на скафандре, тщательно примерил положение тела и мягко толкнул себя вперёд одновременно руками и ногами.

***

Он почти сразу понял, что промахнулся.

Не то, чтобы рассчитал неправильно – нет. Просто два корабля только выглядели неподвижными, а на самом деле тихо вращались друг относительно друга. И расстояние между ними оказалось и не двести, и не триста метров, а значительно больше.