Объездив в 1920-е годы Америку (здесь Дойл побывал несколько раз), Австралию и Африку, писатель изрядно поиздержался, вложив в эти путешествия большую часть своего состояния – более четверти миллиона фунтов. Чтобы поправить финансовое положение семьи, в 1929 году он взялся за последний большой роман «Маракотова бездна», в сюжете которого использована смесь научной фантастики, мистики и спиритизма.

Впрочем, в эти годы Дойл мог писать что угодно – успех обеспечивало лишь его имя (это подтверждается судьбой трёх рассказов, написанных в 1926 году, – посвящённые приключениям старого героя профессора Челленджера, они были куплены издателями за баснословные деньги).

Этот 1929 год выдался особенно тяжёлым. Дойл всё больше страдал от приступов стенокардии, но себя не жалел. В октябре он поднялся на борт корабля, отплывающего на материк, чтобы совершить путешествие по Голландии, Дании, Норвегии и Швеции. Он чувствовал – это было прощание и с Европой, и со своим верным читателем. Останавливаясь в столицах, Дойл по-прежнему собирал полные залы, рассказывая о спиритизме. Но люди шли и шли – чтобы увидеть «того самого Конан Дойла, который написал рассказы о Шерлоке Холмсе».

Рядом с ним была Джин. Она не оставляла его ни на минуту, понимая, что грудная жаба – болезнь смертельно опасная. И что в любой момент может произойти непоправимое.

Семья Дойл в Нью-Йорке. 1922 год.

Он умер в половине девятого утра 7 июля

1930 года. За несколько дней до этого его свалил жестокий приступ стенокардии. Джин поила Артура обезболивающими лекарствами, но оба уже знали – конец совсем близок.

Утром 7 июля ему стало хуже. Встревоженная Джин позвала детей. У кровати, на которой лежал Дойл, собралась вся семья. Артур обвёл всех долгим взглядом. Повзрослевшие и даже немного постаревшие дочери, возмужавшие сыновья… Дойл улыбнулся.

Он что-то говорил, но Джин не могла разобрать, что именно. Взгляд его затуманился, но он не чувствовал боли. Дойл уходил в полном сознании.

– Что? Что вы говорите, дорогой мой? – прошептала Джин, склоняясь над мужем.

По её измученному лицу струились слёзы.

– Солёные, – улыбнулся Дойл. – Не плачьте, не надо. Это совсем не страшно. И я… буду вас ждать – там…

Около получаса Дойл отдыхал. Потом собрался с силами и снова посмотрел на Джин. Та всё поняла и приникла к нему, замерев и прислушиваясь к его дыханию.

Артур Конан Дойл – врач, писатель, общественный деятель, любящий отец, спортсмен, изобретатель, медиум…

– Вы замечательны… – прошептал он и закрыл глаза.

Джин помолчала. Затем обвела взглядом детей. И охрипшим от горя голосом произнесла:

– Его больше нет. Остановите, пожалуйста, часы.

За окном играло летнее солнце, пробиваясь сквозь лёгкие весёлые облака. Зашумел листвой старый клён. Запела птица. Потом смолкла.

Светлая душа великого писателя Артура Конан Дойла вознеслась к небесам.

Что остаётся после человека? Память о нём. Зачитанные до дыр книги. И любимые вещи.

Каждая вещь – частица живой души. Например, серебряный стаканчик для карандашей. Или старые очки. Или любимое перо…

В 1922 году Дойл получил из Америки роскошный подарок – большую автоматическую ручку «Паркер Дуофолд» и к ней флакон фирменных чернил. Это творение инженерной мысли писателю прислал лорд Моулсуорт, член совета директоров «Паркер Пен Компани».

Конечно, это был хитрый рекламный ход. Письмо Дойла Моулсуорту было растиражировано и широко используется в рекламе инструментов для письма компании «Паркер» по сей день. Но… как же замечательна сама авторучка! Большая, очень большая – она лежала в руке как влитая. Красный акриловый корпус с благородными разводами. Завинчивающийся колпачок с фирменным зажимом со стрелкой на конце. Стальное перо, покрытое тончайшим слоем золота.

О, этот изящный штрих. О, эта удивительно мягкий ход пера. О, это непередаваемое удовольствие от письма…

Могила сэра Артура Конан Дойла в Минстеде.

Дойл заполнил резервуар ручки чернилами. Взял чистый лист бумаги. И стал писать ответ.

«В этой ручке, – писал Конан Дойл, – я наконец встретил родственную душу среди ручек…»

Эта фраза стала знаменитой на весь мир. Кто ещё мог сказать так пусть об очень хорошей, но всего лишь авторучке? Только сэр Артур Конан Дойл.

Рудольф Нуриев

Рудольф Нуриев ещё при жизни стал легендой – как самый прославленный танцовщик второй половины XX века и как герой светской хроники. Его побег из Советского Союза, фантастический успех на Западе, скандальные любовные связи – всё привлекало к нему внимание.

О Нуриеве написано много, но эта книга – ещё один взгляд на его биографию.

«Битлз»

Тот, кто сможет понять феномен популярности «Битлз», откроет главный секрет успеха и яркой славы. Однако для этого нужно погрузиться в эпоху, когда «Битлз» играючи взорвали мир. На страницах этой книги воссоздаётся появление «битломании», читатель своими глазами увидит, как музыка группы покорила весь свет. Биографические рассказы о ливерпульской четвёрке иллюстрированы редкими фотографиями, сделанными в разные периоды их жизни.