Но Влада же особенная. Особенная дура с искрометным шармом. Ее отца подозревают в убийстве какого-то прокурора. Уже смешно… Савва поймал себя на мысли, что они с Владой встречаются там же, что и в предыдущий раз. На первом этаже офисного Вавилона, где Strekoza.com завоевала уже три этажа. «Пора менять дислокацию, — раздумчиво отметил про себя Савва. — Я все тот же и там же, а искательница правды преобразилась…» И правда — ни косичек, ни пирсинга. Влада теперь с глянцево прямыми волосами и в круглых очках.

— Надо полагать, эпоха кошачьих приютов канула в Лету, — походя заметил Савва.

Влада промолчала, словно не заметила. Ей было уже явно не до благих начинаний.

— Поясни, пожалуйста, зачем же твой папа убил прокурора. Я ведь должен собрать первичную информацию, чтобы обратиться в столь высокую инстанцию, которой ты мнишь моего давно забытого родителя.

Савва решил: не догоним — хоть согреемся. Надо же слегка взлохматить этот хмурый вечер. И, не дождавшись, когда Влада парирует, добавил:

— А я тебе тогда, в пятом классе, случайно, не рассказывал, что мой биологический папенька — бессмертный? Может, ты к нему заодно и за алхимическим эликсиром обратишься?

Влада… но где же ее молодой и борзый гонорок, где левацкий снобизм? Все, все очарование, вместе с драными кошками, почило в бозе!

— Послушай, мы ведь не попрошайки. Мы за услугу квартиру отдадим… в новостройке. Может быть, туда через год метро проведут, она подорожает. — Владушка подняла полные слез глаза. — А если эта услуга стоит дороже… то мы еще и дачу продадим. Только, пожалуйста, попроси своего отца… ты ведь его родной сын, которого он даже не знает, он просто обязан для тебя что-то сделать! А уж мы с вами обоими расплатимся, поверь мне…

Савва испугался: а что, если Владушка сошла с ума — и станет буйная, если откажешь? Что можно ждать от человека, который живет в мире детского фэнтези… У Саввы уже был опыт столкновения с внезапным помешательством: один доходяга взбунтовался и набросился с матом за то, что его уволили после испытательного срока. Дескать, проклятый Савва-эксплуататор воспользовался его наработками и выкинул, как устаревшую матрицу. Парень был совсем нестрашный, потому что не злой по природе, просто слегка заистерил. Но в том эпизоде Савва, самого себя удивив, увидел предупреждение. Был бы бунтарек покрепче и назревай в нем криминал, он бы запросто успел воткнуть нож или устроить огнестрел. Вокруг-то доходяги-мозговики, охрана только внизу, на входе…

Впрочем, Савва и думать забыл об этой истории. А теперь вспомнил. Нет, Владин детский плач к неизведанному Джеймсу Бонду вперемешку с Дедом Морозом был не единственной причиной неприятного воспоминания. Тот набросившийся парень даже и не подозревал, почему Савва от него избавился. Да не из-за мифической гениальной идеи! Люди-муравьи так рьяно защищают свое авторское право, в котором и автора-то никакого нет… И идей, которые стоило бы украсть, не было — а иначе Савва сделал бы этого муравья рабом своей Strekoz'ы. Но все куда более сентиментально: тот невротик с самомнением поднял свой жалкий дискант на сокровенный мегапроект SaveAnima… Осквернил мещанской басней. Сказал, что частицу Божью не постичь цифровому носителю. Душа — в голосе человеческом. Душа — в звуках музыки. Душа — на полотне Рембрандта. Душу бережет и сохраняет другая душа.

— Кто еще хочет расшибить лоб перед иконами? — ухмыльнулся Савва, которого слегка удивило присутствие в узком кругу бессмертного братства носителя узколобой лубочной морали в духе детской Библии. Но в ответ некоторые из его ближайших подвижников по разработкам ухмылялись без должного рвения. Глупая случайность выявила неплотность рядов…

И тут еще одна нелепость — Влада! Разгадать бы эти знаки… Знаки — это очень важно. Может, пора запускать проект? Потренироваться на убитом прокуроре? Не получится — не жалко. Марать руки о коррупционную душонку, конечно, дело неблагодарное. Доброй славы не жди. Но у всех своя овечка Долли…

— Так что там с этим Помелышевым случилось, я так толком и не понял? — Савва начал жадно расправляться с любимой запеченной семгой, стараясь продемонстрировать ленивую незаинтересованность. — Кстати, когда мы видимся, мне все время зверски хочется есть!

— Это витальная энергия! — явно обнадежилась Влада.

Она ведь принадлежала к тому типу женских натур, что в каждом мужском слове ищут — и находят! — комплимент и поощрение. В противовес другим, мнительным натурам, что в каждом слове выуживают трепет и тревогу.

Выслушав историю обманутых дольщиков и запоздалой смерти проворовавшегося прокурора, Савва приуныл. Как-то все неочевидно. С возможной примесью личной мести и еще бог знает каких мотивов. Но, может, Влада, сама того не зная, была права, когда во время прошлой встречи напирала на пиар. Она-то, конечно, полагала, что в этом качестве будут фигурировать ее несчастные звери-беспризорники. Но годы спустя принесла в клювике добычу пожирнее. А что, если Савва выступит в качестве праведной оппозиции в ходе коррупционного следствия, которое стремится обвинить невиновного? Проворовавшийся прокурор, которого явно убрала система, — а обвиняется в его убийстве «неудобный» дольщик, который активно боролся за справедливое возвращение народных средств в виде долгожданной недвижимости… Однако зачем системе убирать и без того поверженного — и бывшего! — чиновника? Что-то во всем этом не сходится… И как вообще можно убить человека, который — кажется? — находится под домашним арестом? Значит, не было никакого ареста… Да Владе вообще нельзя верить, как лицу заинтересованному и весьма далекому от реальности. Тогда кому можно?

Лицу еще более заинтересованному! Будем парадоксальны.

— Ну хорошо. Прежде чем говорить со своим отцом, я поговорю с твоим.

— Конечно! — Владушка распахнула победную улыбку, словно дело в шляпе и решить его так же просто, как постричь ногти. Впрочем, нынче ногти — целая индустрия.

«Да, и еще…» — пробормотал Савва, решив посмотреть жертве в лицо и загуглив прокурора Помелышева. В конце концов, надо же ознакомиться, что обо всем этом пишут средства массовой дезинформации — продажные, а также независимые, которые, как известно, тоже продались, но один раз. А они ничего не писали про убийство! Ни те ни другие. Странно… Про бывших чиновников, даже некрупных, всегда сообщают, если их насосавшаяся народной крови тушка пострадала насильственно. Про смерть Помелышева ни слова. Только какие-то застарелые статейки о его махинациях. Савва краем глаза заметил знакомое название городка, но не придал этому значения. Фотографии злополучного бывшего прокурора нигде не было. Но тут Савва одернул себя: что же он расслабился и отупел? Искать-то надо совсем в другом направлении. Где вы, обманутые дольщики?! Вот где надо искать ненавистное им Помело!

И точно: в первом же репортаже о митинге разгневанных обворованных граждан мелькнул плакат «Помелышева в тюрьму!». Савва увеличил изображение, всмотрелся… и обомлел. Он принялся искать другие фотографии, чтобы утвердиться в своей догадке, но провидение решило поиграть с ним и спрятало все прочие изображения прокурорского рыльца. Но и того, что имелось, было достаточно для брезгливого изумления: Помелышев и был «таинственным и могущественным» отцом Саввы. Сын носил фамилию и отчество отчима. Хотя отчество — оно хитро было и нашим, и вашим, потому что родного и приемного отцов звали одинаково. Но полным именем папаши Савва никогда не интересовался. Ну вот как-то в голову не приходило! А к тому времени, как Савва мог осмысленно заглянуть в свое свидетельство о рождении, биологического отца там уже не было. Его попросили — и он отказался от сына. Покладистый.