Брайони сразу же поняла, что недружелюбная спутница Рейвенсворта считает ее своей соперницей, и почувствовала к ней жалость. Она была, как отметила про себя Брайони, разглядывая модный фасон костюма дамы, женщиной именно такого сорта, какие привлекают взгляд распутников вроде Рейвенсворта. Ее пышную фигуру плотно облегало алое утреннее платье. В противоположность богато украшенному наряду дамы простая серо-зеленая кашемировая мантилья Брайони была образцом скромности. Брайони успокаивающе улыбнулась леди.

– Я что-то не припомню – вы, дамы, случайно, не встречались на балу у Гренфеллов? – с невинным видом поинтересовался Рейвенсворт.

Леди Адель рассмеялась гортанным смехом:

– Всегда встречаешь так много новых лиц, как можно быть уверенной? – Она теснее прижалась к руке Рейвенсворта, а ее светло-карие глаза разглядывали Брайони с ног до головы с вульгарным любопытством. Удовлетворившись осмотром и решив, что непривлекательная худенькая девчонка не представляет угрозы, с какой невозможно справиться, она сказала с ноткой небрежного презрения: – Я не припоминаю никакой мисс Лэнгленд.

Брайони не слишком понравилась «тактичность» дамы, она только удивилась, чем заслужила такую злобу. Одно из страусиных перьев на шляпке дамы готово было выпасть, и Брайони совсем не жалела об этом.

– Мы не встречались, – спокойно ради Рейвенсворта ответила она. – Если бы это произошло, уверена, я бы запомнила.

Уголком глаза она посмотрела на Рейвенсворта.

– Где ваша камеристка? – грубо спросил он.

Брайони растерялась.

– Моя камеристка? – озадаченно повторила она.

– Ваша сопровождающая, девочка, ваша сопровождающая!

Брайони рассмеялась:

– Мне не требуется сопровождающая, милорд. Мне нужно всего лишь перейти улицу – и я снова дома. Что плохого может со мной произойти, когда я так близко от Хаф-Мун-стрит?

– И вы еще смеете спрашивать что после... – Рейвенсворт осекся. Очевидно, он говорит о том несчастном случае и пытается защитить ее от вполне естественного любопытства своей дамы. Брайони настолько забылась, что посмотрела Рейвенсворту прямо в глаза. Его светлость ощетинился как еж.

– Я провожу вас домой, – заявил он не допускающим возражений тоном.

– Но, Хью, – капризно начала леди Адель, – вы дали мне слово пойти со мной к моему поверенному. Мы уже опаздываем. Конечно, мисс Лэнгленд может сама добраться до дома. Вы должны быть рядом со мной, чтобы объяснить мне все нюансы имущественных дел покойного графа. Все эти сложности выше моего понимания. – Она повернулась к нему с молящей и обезоруживающей улыбкой.

– Даже не думайте о том, чтобы покинуть вашу даму, – холодно произнесла Брайони. – Я не беспомощная школьница, сэр. Я прекрасно могу позаботиться о себе.

Рейвенсворт насмешливо улыбнулся:

– Позвольте усомниться в этом, мисс Лэнгленд! Я настаиваю! Это задержит нас не больше чем на пару минут. Адель, с вашего позволения.

Брайони чувствовала, что ради приличия нужно уступить просьбе Рейвенсворта, но ей совсем не нравились его деспотические приказы.

По дороге на Хаф-Мун-стрит леди Адель попыталась вовлечь двух своих демонстративно молчащих спутников в любезный светский разговор.

– Могу я спросить, каково название вашей книги, мисс Лэнгленд?

– «Гордость и предубеждение», – ответила Брайони. – Это одна из моих самых любимых книг, написана одной неизвестной дамой. Я оставила свой экземпляр в Ричмонде и просто не могу без нее. Вы читали?

– Фу! – раздраженно фыркнул Рейвенсворт. – Романтическая чепуха, которой упиваются дамы. Я думал, мисс Лэнгленд, что женщина вашего ума должна быть выше такой посредственности.

– Умоляю, не распространяйте и на меня ваше порицание, – торопливо вставила леди Адель. – Я читала эту книгу и предала ее огню. Надеюсь, что мой католический вкус достаточно устоявшийся, чтобы плениться такой чепухой.

Брайони уже имела возможность оценить проявления ее ума. К этому времени они уже достигли парадной двери дома тети Софи. Брайони обернулась на нижней ступеньке и одарила спутников своей «проваливай к дьяволу» улыбкой.

– Полагаю, вы просто не поняли замысла автора, – холодно заметила она. – Жанр этой книги скорее иронический, нежели романтический. Некоторым, по-моему, нужно прочитать ее два или даже три раза, прежде чем их разум сможет в полной мере уловить иронию.

Лорд Рейвенсворт выглядел заинтересованным.

– Возможно, мне стоит перечитать эту книгу, – признался он. – Не объясните ли мне на примере ваше мнение, мисс Лэнгленд?

– Разумеется, – ответила Брайони. – Уже первая фраза книги дает ключ к стилю автора. Как это там? «Общепризнанная истина, что одинокий мужчина, обладающий большим состоянием, крайне нуждается в жене».

– И вы считаете это смешным? – саркастически заметила леди Адель.

Брайони совершенно серьезно подтвердила это:

– Конечно!

Лорд Рейвенсворт подозрительно взглянул на нее.

– Юмор ускользает от моего понимания. Прошу, просветите меня.

– Возможно, вы поймете комичность, если поменяете род подлежащего и дополнения, – кротко намекнула Брайони.

– Женщина, обладающая большим состоянием, крайне нуждается в муже, – медленно протянула леди Адель.

– Смехотворная идея, вы не согласны? – Брайони одарила Рейвенсворта озорной улыбкой. По вызывающему выражению его глаз она увидела, что он понял намек.

Леди Адель не была дурочкой. Она прекрасно понимала подтекст разговора, происходившего между ее спутниками. Прощаясь с дамой, Брайони увидела в янтарных глазах такую непримиримую враждебность, что вздрогнула.

В следующий раз Брайони увидела Рейвенсворта в ложе лорда Эйвери в Опере. Поскольку такое событие было для нее внове, она буквально впитывала зрелище с широко раскрытыми глазами, не обращая внимания ни на что вокруг. Это Харриет шепотом сообщила ей о местонахождении маркиза. Брайони повернула голову и увидела его светлость, сидящего через две ложи вправо от них. В руках он держал театральный бинокль, в который дерзко рассматривал ее. Она решила, что не будет давать ему отпор укоризненным взглядом из своего растущего репертуара, а соизволила даровать ему короткий холодный кивок. Бинокль мгновенно опустился, и маркиз ответил ей преувеличенно глубоким поклоном. Потом он продемонстрировал свою ленивую улыбку. Она наблюдала из-под опущенных ресниц, как он наклонил голову, чтобы услышать то, что говорила ему на ухо его спутница. Вот он откинул голову назад и рассмеялся, и Брайони была уверена, что шутка была отпущена на ее счет. Она узнала даму, сидящую рядом с Рейвенсвортом. Это была леди Адель Сен-Клер. Декольте ее платья было вырезано так низко, что ее пышная грудь, едва не вываливающаяся наружу, немилосердно подумала Брайони, была почти полностью обнажена. Брайони отвела свой целомудренный взгляд и стала сердито смотреть в прямо противоположном направлении.