Грейс метнула на нее взгляд, разделенный поровну между негодованием и раздражением. Ей вполне достаточно ее матери и Элли, чтобы выслушивать еще и эту домработницу, к тому же за свои собственные деньги.

— Откуда вы в этом разбираться — я хотела сказать, разбираетесь? — спросила она, пытаясь рассуждать рационально и делая вид, что это самый подходящий предмет для разговора еле знакомых людей, да к тому же хозяйки и служанки.

— Моя семья, — ответила Мария. — Моя бабка по материнская линия была колдуньей.

Грейс нахмурилась. Не хватало еще всякой потусторонней чертовщины! Ей нужно только, чтобы у нее в квартире было чисто, причем без лишней суеты. Следовало догадаться, что все будет не так просто. Грейс решительно, хотя и с сожалением, подбоченилась. Пора показать, кто здесь главный.

— Мм… Мария…

У нее получилось совсем не так убедительно, как она надеялась.

— Мадам Грейс, — остановила ее Мария, возбужденно расширяя глаза. Ее руки не менее решительно опустились на стройные, атлетические бедра. — У меня есть мысль. Один из мои клиенты ош-шень хороший человек. Он совсем один.

Грейс едва не подскочила, представив себе, на что похожи одинокие мужчины, пользующиеся услугами Марии. Мужчины с огромными животами и волосатыми спинами, просиживающие весь день перед телевизором в засаленных халатах. Или заносчивые воротилы из Сити, хранящие в тумбочке у изголовья кровати дозу кокаина. Ее нисколько не прельщали ни первые, ни вторые.

— Нет, Мария, спасибо, не надо. А теперь…

— Но почему? — Похоже, Мария была искренне удивлена. — Мой клиент, он ош-шень добрый человек. — Она показала на фотографию Сиона: — А он не есть ош-шень добрый человек.

Грейс почувствовала, как у нее в душе все оборвалось. Перечисляя подкупающие достоинства Марии, Элли забыла упомянуть, что домработница слегка тронутая. О господи, во что же она впуталась?

Белинда с ненавистью посмотрела на сидящего напротив актера. Она никак не могла заставить себя включить диктофон. Но считалось, что это новая восходящая телезвезда, а кроме того, Белинде отчаянно был нужен хоть кто-то для ее «Перерыва на чашку чая». Правда, в пользу этого актера говорило хотя бы то, что в отличие от Джима Фридландера он был все же чуть выше уровня колена. Вот если бы он еще не был так трогательно признателен за то, что у него брали интервью! Белинду это просто выводило из себя.

Сделав над собой усилие, она наконец нажала на клавишу записи.

— Итак, Тони…

— Тоби, — виновато поправил ее молодой актер.

Белинда раздраженно закатила глаза. Больше всего в этих будущих знаменитостях ее бесила привередливая одержимость какими-то пустыми мелочами.

— Но действительно эти имена очень похожи — Тони, Тоби, — пришел ей на помощь актер. — Я понимаю, их легко спутать.

— Да? — рявкнула Белинда, тыча в него маленьким черным магнитофоном, словно это был пистолет. — Продолжайте. Скажите, — с усталой отрешенностью произнесла она, — ну как вы нашли подножие горы славы?

У светловолосого юноши восторженно зажглись глаза.

— О, это просто замечательно. Я всегда надеялся, что телевидение многое мне даст, но о таком я даже не мечтал. За последние несколько недель я участвовал в передачах «Слабое звено среди знаменитостей», «Познакомимся сегодня» с Антеей Тернер, представлял молодежный приз вместе с Себастьяном Коу и открывал телемагазин. Просто поразительно, правда?

Белинда заморгала, на мгновение оглушенная точностью этого краткого описания ада, выпадающего на долю будущих звезд.

— Расскажите мне о вашей большой новой роли, — повелительным тоном произнесла она. — К сожалению, у меня не было возможности ознакомиться с пресс-релизом.

На самом деле агент Тоби прислал ей несколько экземпляров, по почте, по факсу и по мэйлу, но Белинда так и не удосужилась их просмотреть.

— Насколько я поняла, что-то связанное с Дон, не так ли? Правда, лично я никогда не была особым любителем комедий о жирных девчонках.

— О, это не комедия. Совсем не комедия. — В глазах молодого актера то и дело мелькал страх, не обидел ли он интервьюера. — Скорее это драма. С неистовыми чувствами. Несколько мужчин привязывают меня к столбу…

Выпрямившись, Белинда чуть задрала юбку, еще больше обнажая бедро. Это было сделано чисто инстинктивно, без какого-либо намерения соблазнить Тоби: молодой актер совсем не в ее вкусе. Слишком худой, слишком светловолосый. И уж совсем незнаменитый.

Но… похоже, фильм гораздо интереснее, чем она ожидала. Героя привязывают к столбу мужчины… История гомосексуалистов-насильников? Совсем не в духе Дон Френч. Едва ли это будет новый «Викарий из Дибли».

— Это становится интересно, — заметила Белинда, прищуривая маленькие густо накрашенные глаза. — Красивые наряды? Военная форма?

— О да, формы очень много, — просиял Тоби.

— Животные?

Тоби замялся.

— Ну, если не считать нескольких дохлых крыс…

Грызуны. Похоже, это будет что-то постмодернистское.

— Когда крыс бросают в грязь, они надуваются и лопаются, — продолжал Тоби. — Снято очень реалистично. Даже жутко.

Белинда одобрительно кивнула.

— А когда же появляется Дон?

Актер смутился.

— В общем, в самом конце.

— И вот тогда начинается настоящий смех, да? С ее участием?

— Ну, если честно, в этом кино смешного мало. — Тоби совсем растерялся. — Можно сказать, совсем нет.

— Как вы сказали, называется этот фильм? — спросила Белинда, вдруг охваченная смутным подозрением.

— «Расстрелян на рассвете», — вежливо ответил Тоби. — Я играю солдата времен Первой мировой войны, дезертировавшего из армии, которого…

Белинда вернулась в редакцию «Светила», раздраженная больше обычного. Проходя через отдел рекламы, она увидела на экране компьютера надпись: «Рассудок? Что такое рассудок?» Белинда задержалась у отдела моды, услышав мелодичный голос Тикки Синклер, редактора этого отдела, оживленно спорящей с Уорреном Стритом, заместителем главного редактора.

— Послушайте, я больше не буду повторять, — гнусавым тоном лаял Стрит. — Редактор хочет материал о возвращении костюма.

— Но мы… как бы сказать… не можем это написать, — беспомощно взмахнула руками Тикки.

— Повторяю еще раз: редактор хочет статью, в которой говорилось бы, что костюм снова входит в моду.

— Но это же неправда. Костюмы… — Тикки томно закатила глаза, — …это уже в прошлом.

— Не имеет значения. Главное то, что жена нашего редактора хочет продолжать носить костюмы.

Вздохнув, Тикки тряхнула головой, рассыпая прямо подстриженные волосы по тощим плечам, одно из которых полностью торчало из диагонального выреза полосатой нейлоновой блузки.