Любой, имевший опыт воздушных операций, мог видеть, что британские зоны десантирования и сброса груза, расположенные примерно в тринадцати километрах к западу от Арнема, находились слишком далеко и на внезапность рассчитывать не приходилось. Генерал-майор Ричард Гейл, командовавший 6-й воздушно-десантной дивизией в «День “Д”», предупредил Браунинга: нехватка ресурсов для внезапного натиска может обернуться катастрофой и он скорее подал бы в отставку, но не принял бы этот план. Браунинг не согласился и попросил Гейла не упоминать об этом и не подрывать боевой дух. Уркварт, слишком хорошо осознавший этот главный недостаток, планировал прорываться силами разведэскадрона, в джипах с пулеметами. Кстати, перед вылетом был, возможно, не самый добрый знак: Фредди Гоф, «краснолицый и седовласый майор-весельчак»[205], командир эскадрона, опоздал на совещание командирской группы и получил суровый выговор. С другим главным недостатком операции Уркварт мало что мог поделать. Пока 1-я парашютно-десантная бригада Латбери должна была идти к мосту, 1-й воздушно-десантной бригаде предстояло остаться позади: охранять зоны десантирования и сброса груза и ждать 4-ю бригаду Хакетта – она приземлялась на следующий день. Иначе говоря, для достижения главной цели Уркварт располагал всего одной бригадой. Его дивизию изначально разбивали надвое, и эти половины разделяла пропасть. А что еще хуже, обеспокоился один из его офицеров-связистов: мощности стандартного радиоприемника № 22 для такого расстояния – через леса и Арнем – могло и не хватить.

В Нидерландах внезапно усилилась напряженность между оккупантами и местными. В воскресенье 10 сентября всех мужчин Неймегена в возрасте от семнадцати до пятидесяти пяти согнали рыть транши. Тем, кто не явится, грозили сжечь дома, забрать все имущество и арестовать жен и детей. Бургомистр, немецкий ставленник, ненавистный нацист, вызвал школьных учителей на собрание, чтобы приказать им держать учеников под контролем. Учителя не явились. На следующий день одна горожанка записала в своем дневнике: «Немцы расправляются с учителями, которые не пришли на собрание: разоряют их дома и всех проходящих мимо склоняют к тому же»[206]. По словам немцев, мебель изъяли и отдали семьям рейха взамен разбомбленной. Учителям пришлось уйти в подполье.

Настало 13 сентября, но крепкие неймегенские юноши так и не пошли рыть окопы. На следующий день, когда Radio Oranje[207] сообщило, что Маастрихт освобожден, на улицах появились вооруженные до зубов эсэсовцы. Мало кто из местных мужчин осмеливался выйти, боясь попасть в плен. В немецкой прокламации говорилось: любой саботаж карается казнью и поджогом домов. Согласно информации 1-й парашютной армия Штудента, «застрелили девять террористов»[208] и еще пятерых арестовали за шпионаж.

15 сентября обергруппенфюрер СС Раутер отправил донесение в Остербек, в штаб группы армий «B», бывшей под началом Моделя. Он высказывал свои опасения в связи с неизбежным восстанием и предлагал разоружить всех голландских полицейских – вдруг окажутся «скрытыми террористами»[209]. В тот день в Моленбеке, на окраине Арнема, группа мальчишек попыталась поджечь склад боеприпасов. В отместку казнили трех человек, в их числе директора школы. Многие голландцы, те, кто постарше, резали телефонные линии и шины вермахтовских машин. Как позднее сказал один из них: «Мы и не знали, насколько это опасно»[210]. Через доктора ван дер Бека, невролога в клинике Вольфхезе к западу от Арнема, немцы предупредили, что казнят еще троих, если им не отдадут одного из «партийцев», похищенного два дня назад. Некий неизвестный позвонил по телефону и сообщил, что тот жив, его нашли невредимым.

Деревенька Вольфхезе, с институтом для слепых и приютом для умственно отсталых, находилась в лесу, у маленькой железнодорожной станции. Потому немцы сочли ее идеальным местом, чтобы укрыть там войска и боеприпасы. 11 сентября с завода доставили сорок новехоньких 105-мм гаубиц. Шесть сотен артиллеристов, и молодые, и бывалые, прибыли на поезде в разбитый в лесу лагерь. Их командир, гауптман Бредеманн, говорил, что поддерживать дисциплину было непросто, ибо по соседству разместились связистки люфтваффе. «Дурку облюбовала куча шлюх, – рассказывал Бредеманн. – Работали на аэродроме Делена, только звались по-новому – Blitzmädel, “девки-молнии”. Видно, молниеносно ублажали солдатиков: те очередями стояли, так хотелось тесно сработать в команде».

В пятницу 15 сентября прибыли снаряды, рядом с ними в лесу устроили большую свалку. Дюжину орудий, запряженных реквизированными лошадьми, доставили в Дусбург, к северо-востоку от Арнема – в рамках плана по возведению обороны вдоль берега реки Эйссел. Два дня спустя совершенно случайно по просьбе Уркварта по Вольфхезе нанесли авиаудар: деревня находилась рядом с зоной десантирования и сбора 1-й вдд. По-видимому, американские ВВС потребовали подтверждения, что в институте для слепых и в округе находятся не только местные больные, но и немецкие войска. В этом их уверил полковник Маккензи, начальник штаба Уркварта, хотя на самом деле и сам не знал. Последствия окажутся трагическими, главным образом из-за прямого попадания в скрытый склад боеприпасов.

В районе Арнема действовала необычайно хорошо отлаженная сеть сопротивления Landelijke Knokploegen – Национальная боевая дружина под началом Пита Крёйфа. Крёйф, инженер на производстве вискозы AKU, установил в организации железную дисциплину. Он создал разные группы, и каждый предводитель тайно подбирал себе агентов. Оружие и взрывчатку они получили от Управления специальных операций – их сбросили парашютами – в августе, в Велюве, холмистой местности к северу от Арнема. Основными партнерами Крёйфа были его коллега на производстве Альберт Хорстман; капитан-лейтенант Чарльз Доу ван дер Крап, офицер военно-морского флота, получивший высшую голландскую награду за доблесть – Военный орден Вильгельма; Гарри Монфрой, ответственный за взрывчатку, и Йоханнес Пензель, отвечавший за связь. Группа осуществила разные акции саботажа, в том числе подрыв поезда в Элсте.