С громким треском потолок коридора позади мамонта раздался в стороны, как люк самолета-бомбардировщика. И в него начал пролезать гигантский гикран, издающий злобное писклявое верещание. У нас заложило в ушах – тварь использовала акустический удар. Трехсотый уровень монстра! Толком не восстановившись, я метнулся к проклятой стене и наугад «сыграл» новую мелодию. Люк в потолке схлопнулся с яростью медвежьего капкана. Гикрана передавило пополам, чудовище задушенно завыло, а затем его голову потряс чудовищный удар мамонтовой палицы, направленный снизу вверх. Видимо, Орбит попытался вбить гикрана туда же, откуда он пришел. Но края люка держали крепко, поэтому бескрылая летучая мышь осталась на месте, медленно умирая в ловушке. Эльфа такая непокорность разозлила. Пока я примеривался к «флейте», высчитывая новые варианты, до моих ушей доносились непрестанные чавкающие удары и сдавленное взблеивание гикрана. Еще слышалось оханье Дока, обрушившего на меня всю имеющуюся целительную магию.

Правое верхнее, правое нижнее, центральное левое, левое нижнее и центральное правое локтем…

Подземелье накрыло звуковым валом… плач превратился в песню. Весь громадный утес задрожал в пронзительной печальной мелодии, невероятно умиротворяющей, явно созданной очень хорошим композитором. И вряд ли здесь обошлось лишь духовыми инструментами – я отчетливо слышал струнные переборы.

Это колыбельная.

Однозначно.

И мелодия об этом говорит ласкающими слух переливами, и тихо шипящие валы набегающей и отступающей воды утверждают то же самое. Ну еще и высветившаяся перед нашими глазами надпись об этом заявляет напрямик.

Чуть ниже светилась специальная надпись, тихо и радостно напоминающая, что на меня божественные силы не действуют. Такова мощь эффекта «живой крови», нейтрализующей как плохое, так и хорошее. В данный момент я был рад этому.

– Божественная? – произнес я вслух, прикладывая ладонь к вибрирующей скале.

Меня больше не било электричеством. А через сквозные дыры стены-флейты можно было увидеть дрейфующих в воде неподвижных угрей. Монстры заснули.

– Птицы вокруг вершины утеса успокоились! Золотой дракон с всадником уже взлетели и по крутой дуге упали в джунгли. Дракон сильно пострадал, одно крыло не работает. Всадник почти голый, его ободрали до подгузника, – частя, начал докладывать Док, выступающий в роли специалиста по нашей связи с общественностью. – Вокруг Флориана и его драка собираются Архи. Будут лечить, я думаю.

– Освободился все же, – облегченно выдохнул я. – Что ж, мы обещали – мы сделали.

– Ой, вряд ли Флориан будет пылать к нам благодарностью, босс, – покачал взъерошенной головой целитель. – Скорее наоборот.

– Мы его туда не звали! – отрубил я – Еще новости?

– Море новостей! Птицы либо разлетелись, либо забились в норы. Перешли к режиму мирной жизни. Папы охотятся, мамы начинают нести яйца. Или наоборот. Кто знает законы их пернатых семейств?

– Не растекайся мыслью по утесу, Док. Суицеллы?

– Возродились, но ведут себя мирно. Не взрываются. Злоба пишет…

– Потом! Орб! Либо добей урода, либо пусть спит!

Шмяк!

Этот «шмяк» оказался последним, и гигантский гикран наконец-то сдох. Монстр развеялся в серой посмертной вспышке, вниз полетели трофеи, люк в потолке с треском захлопнулся. Интересно, а можно ли было люк как-то застопорить и забраться внутрь обиталища громадного бескрылого нетопыря? Наверняка можно было бы… но… но нам не до этого. Я не вижу здесь ни единого синего пятнышка – подсказки нужного типа. Не говоря уже о синих указателях. Но опыта дали много. Я получил еще один уровень.

– Что теперь, аньгдарские музыканты? – вопросил я, утирая мокрое лицо и сбивая последние дымки с почерневшей одежды.

– Как-как? Аньгдарские музыканты? Круто! Вот это прозвище, босс! Или так – музыканты Ань Гдара, напевающие беду…

– Понесло тебя, брат, понесло в дали приливные. Что дальше делаем?

– Жме-е-ем, – нарушил молчание эльф, принимая от Колывана подобранные с пола здоровенные клыки гикрана.

– Что жмем?

– Флейту-у-у.

– Я же уже сыграл, – впал я в недоумение. – Утес затих, Флориан улетел. Нам бы прекратить музицировать, Орбит. Вылезет еще одна тварь – с нашими срезанными силами нам не поздоровится. Так что, может быть, не надо?

– Надо! – остался категоричным тощий эльф, и я обреченно вздохнул, понимая, что играть придется на равных условиях – мы должны помогать друг другу в наших начинаниях. Вот только мои начинания скромны и дальше желания получить пару процентов маны не идут. Тогда как начинания тянущего слова провидца простираются весьма далеко и хаотично. И мне очень не нравится внезапно упоминание «божественности». Это очень настораживает.

Что еще за «божественная сонливость»?

– Сыграю, – кивнул я, возвращаясь к чертовой стене. – Вижу, ноты ты внезапно вспомнил, да?

– Ноты колыбе-е-ельной не знал, – покачал лысой головой тот. – Че-е-естно. Там только ме-е-етодом ты-ы-ыка…

– Методом тыка? Мой любимый способ… а сейчас что играть? Сколько отверстий нужно затыкать?

– Двенадца-а-ать… запомина-а-ай…

Через несколько минут инструктажа я взялся за дело, вооруженный новыми знаниями. Мой репертуар утесного флейтиста обогатился на одну композицию. Что ж… сначала правый кулак сюда, левый дырявый сапог сюда, лбом заткнуть отверстие вверху, локтем ткнуть сюда…