– Кредит мне не дали.

– Но почему? Ты же унаследовала от Адама земельный участок! Разве он не сойдет для тебя как залог?

– Земля еще десять лет будет в доверительном управлении. Его семейство опасалось, что он женится на какой-нибудь охотнице за деньгами. – На краткий миг ее улыбка потускнела, но потом снова засияла на лице. – Таннер был уверен, что я смогу взять кредит под залог этой недвижимости, но теперь выходит, что на это потребуется одобрение отца Адама.

Либби даже испытала нечто вроде сочувственной симпатии к этому человеку. Покупка старого магазина была не самой разумной инвестицией, а между тем хранение денег в трасте означало, что у Сьерры всегда будут какие-то денежные источники в будущем.

– И тебе не переубедить своего свекра?

– Он не уступит.

Либби прошлась по пыльному помещению.

– И здесь предположительно будет твоя сэндвичная?

– Да, именно такого заведения в наших местах и не хватает! В радиусе двадцати миль полным-полно пиццерий – и это замечательно, если тебе надо покормить детей или самой по-быстрому перекусить. Но если ты едешь на пикник к какой-нибудь из здешних виноделен и хочешь взять с собой приличный ланч – то ты придешь ко мне. Все, что я здесь буду продавать, прекрасно подойдет для пикниковой корзины. Кстати, именно так я и собираюсь назвать свое заведение: «Пикник».

– Пикник, – повторила Либби. Она уже имела представление о собственном бизнесе и знала заранее, что Сьерра будет пахать здесь долгие часы в лучшем случае за минимальную прибыль. – Просто и прямолинейно. И когда ожидается открытие?

– Планировалось в середине осени. Но поскольку я буду делать в основном все работы сама, то, скорее всего, уже только весной.

– В следующем году тебя ждет отрицательный денежный поток, – заметила Либби.

– Ну, по прикидке, да. – Сьерра слегка пожала плечами. – Но знаешь, для меня вламывать с утра до ночи совсем не тяжело. Тяжело сидеть наедине со своими мыслями и переживаниями. Если что, я и сама тут все сделаю.

– Тебе когда-нибудь доводилось сносить стену?

– Нет, но могу поискать, как это делается, на «Ютьюбе».

– Ты серьезно?

– Разве не так ты сама освоила фотографию?

– Это так, но в фотосъемке нет несущих балок. Как нет ни водопровода с канализацией, ни электропроводки, которая просто может тебя убить.

– Все, что понадобится, я могу узнать на «Ютьюбе», – с легкостью сказала Сьерра. – Я абсолютно верю в свое начинание.

– Ну, хорошо.

– Порадуйся за меня, Либби! Мне это так необходимо.

– Я за тебя очень рада.

Это была чертовски рискованная затея – но, по крайней мере, Сьерра не боялась рискнуть.

Либби принялась щелкать фотокамерой.

– Самое время уже начать запечатлевать всю эту авантюру. Когда на телеканале «Дом и сад» наткнутся на твой сетевой дневник и позвонят, у тебя будет в запасе уже масса фотографий.

– Ух ты! Мне нравится ход твоей мысли! – Сьерра уперла руки в бока, чуть отклонила корпус и широко улыбнулась: – Вот моя лучшая поза для фото.

Либби сделала несколько снимков:

– Твое место – на обложке глянцевого журнала.

Тогда Сьерра изменила позу, сложила у груди руки и проникновенно уставилась в объектив:

– И чтобы ты знала, что я все же не совсем еще с катушек съехала: завтра ко мне придет подрядчик. Он и позаботится о том, чтобы я не снесла какую-нибудь не ту стену и не обрушила все здание. Его зовут Джон Стейплтон. Мы с ним учились в старшей школе.

– Ну, это хорошо, что он из знакомых.

– Если точнее, мы с ним даже когда-то встречались.

– Да ну! Правда, что ли?

– Это, скажем, долгая история.

– Тогда не стану и расспрашивать.

– Да, лучше не спрашивай. Но он все такой же привлекательный.

Либби указала рукой на стеклянную банку, стоящую на прилавке:

– Это, часом, не самогон?

Сьерра подняла повыше банку с прозрачной жидкостью.

– Очень на то надеюсь. Там, в заднем шкафчике, нашелся ящик с шестью такими банками.

– Только не вздумай это пить. Неизвестно, сколько там все это простояло. Можешь ослепнуть, если эта отрава тебя сразу не убьет.

Рассмеявшись, Сьерра поставила банку обратно на стойку.

– Я не настолько сумасшедшая. Просто мне это показалось любопытным. Первый владелец магазина, мистер Салливан, похоже, к этому делу был неравнодушен. Ну, а как у тебя прошла поездка в Вудмонт?

– У Элайны Грант тоже, как и у тебя, великие планы по ремонту и восстановлению. Она собирается вернуть прежний вид оранжерее, что, как выяснилось, есть в ее имении.

– Ах, оранжерея! Какие о ней нежные воспоминания!

– Откуда ты могла узнать про тамошнюю оранжерею? Я вот никогда о ней не слышала.

– Так ты же была в пансионе. А мы старшеклассниками порой туда наведывались поздним вечерком.

– Коултон говорил примерно то же самое. Как же вам удавалось пробраться внутрь?

– Ну, это было, скажем, непросто. Для начала приходилось пробираться пешедралом вдоль реки, а потом долго взбираться на холм. Как правило, делалось это на «слабо».

Это объясняло ту банку из-под пива, что обнаружил в оранжерее Коултон.

– Но зачем?

– Потому что это проклятое место, детка! – рассмеялась Сьерра. – Покойная миссис Картер…

– То есть бабушка Элайны?

– Ну, видимо, да. Короче говоря, как гласит история, ее муж преподнес ей этот зимний сад в качестве свадебного подарка. Ходят слухи, что где-то в середине сороковых она оказалась причастна к убийству…

– Кто?

– Ну, тут уже кто как рассказывает. Якобы благодаря семейным связям она сумела отвертеться от тюрьмы или от громкого скандала. И говорят, тот мертвец доселе бродит по их землям, особенно по оранжерее, поскольку знает, как она ее любила.

– А ты сама-то хоть раз видела там призрака?

– Зачем видеть какого-то призрака, чтобы бояться? Достаточно просто лежать под этим стеклянным куполом, попивая «Фаербол» и представляя, как по темному лесу вокруг подкрадываются темные духи. Это восхитительно жутко!

– Ты когда-нибудь слышала имя «Сэйди»? Это имя было нацарапано там на стекле.

– Нет, никогда не слышала.

– Она, должно быть, была очень близка к семейству Картер. А еще под именем указан год – 1942-й.

– Очень любопытно.

– Я теперь чувствую себя вконец обделенной, – громко вздохнула Либби. – У нас, в пансионе, никогда не было никаких историй с призраками.