- Войдите.

Опустив руки на колени, она сидела совершенно неподвижно, склонив голову и прикрыв глаза, словно заслонившись щитом. Никто не сможет до нее добраться.

В комнату вошел Бью и закрыл за собой дверь. Он, молча протянул ей лист бумаги. Прошло несколько минут, прежде чем Мэгги осознала, что результат анализа положительный.

Бью, ощущал, как бешено бьется сердце, пока он стоял в ожидании ее реакции. Результат анализа должен вывести Мэгги из состояния оцепенения. Ему хотелось поговорить с ней, но его мысли настолько перепутались, что он просто не мог найти нужных слов. Ее отчужденность не сулила ничего хорошего.

Он шел сюда с благородными намерениями. Ее застывшая поза, полная смирения, выбила его из колеи. Ему казалось, будто он смотрит на пустую оболочку. Им овладело непреодолимое желание прикоснуться, согреть Мэгги и вернуть обжигающие воспоминания той ночи. Но разум предостерегал, что это может вызвать крайне враждебную реакцию.

- Давай поженимся, Мэгги.

Она вскинула голову, ее ярко-синие глаза расширились, в них отражалось крайнее изумление.

Бью и сам не имел ни малейшего представления, как это у него вырвалось. Он не собирался говорить ничего подобного.

- Нет! - Мэгги резко вскочила, краска залила ее лицо, глаза сверкали, выражая ужас. - Нет! - Она неистово замотала головой и принялась стремительно расхаживать по комнате. - Я не могу! Не могу! - закричала она и метнулась к балконной двери, словно пытаясь спастись бегством.

- Но почему? - настойчиво допытывался Бью. Ее крайне негативная реакция была совершенно лишена здравого смысла. Ведь он предложил брак просто, как вариант, который стоило обсудить. Черт побери, он один из самых завидных женихов и может преподнести ей целый мир на серебряном блюдечке. Что она о себе воображает?

Мэгги остановилась, схватив дверную ручку, но не обернулась к нему. Плечи ее поникли, вся поза выражала чрезмерное напряжение.

- Это было бы… тюрьмой, - наконец произнесла она и вышла на балкон.

Ошеломленный Бью лишился дара речи. Брак с ним - тюрьма?!

Ее поведение было так неестественно, словно в его предложении таилось нечто чудовищное. Мэгги Стоу носит его ребенка, и он не может допустить, чтобы она просто ушла. Необходимо любой ценой удержать ее.

Бью, последовал за ней на балкон. Она стояла, прислонившись к балюстраде, устремив взгляд на гавань.

- Как ты можешь называть «Розовый утес» тюрьмой? - спросил он, пытаясь найти путь к взаимопониманию.

Она стойко игнорировала его.

- Все это будет твоим… - Он обвел рукой земли, простиравшиеся внизу, собственность, которой любой жаждал бы обладать.

Мэгги закрыла глаза, крепче вцепившись в резные перила балюстрады. Тело ее чуть заметно дрожало.

- Это люди создают тюрьмы, а не место, - задумчиво ответила она, словно извлекая слова из глубин своей памяти.

- Не понимаю… Она посмотрела на него, глаза ее горели гневом и осуждением.

- Люди, управлявшие лагерем. Люди, облеченные властью. Это они создали тюрьму.

Какой лагерь? Как можно ставить его в один ряд с этим людьми?

То не была пустая фраза. Мэгги пережила все, о чем говорила, и до сих пор ощущала боль. Ему хотелось знать, что лежало в основе поступков Мэгги Стоу. Вот он… опыт, оставивший настолько глубокие шрамы в душе, что она никак не могла перешагнуть через него, как бы ни пыталась.

Мэгги снова устремила взгляд к горизонту.

- Я не стану так жить, - решительно заявила она, - и не позволю, чтобы мой ребенок подвергся чему-либо подобному. Я спасу нас обоих и сделаю свободными.

Голос задрожал, когда она с особым выражением произнесла последнее слово. Бью, понимал ее стремление к свободе, так как сам придавал ей особое значение. Он интуитивно почувствовал - это была глубоко укоренившаяся необходимость.

Миссис Забини называла ее беглянкой, убежавшей из тюрьмы. Может, для Мэгги стал тюрьмой какой-нибудь частный приют? Она употребила слово лагерь. Перед мысленным взором Бью возникли высокие прочные заборы. Нелегальных эмигрантов держали в лагерях, пока не рассмотрят их дела. Но, это опять же была правительственная организация. Как Мэгги удавалось не оставить следа ни в каких официальных документах до тех пор, пока ей не исполнилось, как предполагает миссис Забини, шестнадцать лет?

Каков бы ни был ответ на этот вопрос, он для него сейчас не главный. Мэгги ассоциировала Бью с людьми, облеченными властью. Ему необходимо изменить ее мнение и сделать это, как можно убедительнее, иначе она исчезнет из его жизни. Материальная выгода для нее совсем не главное.

Одобрение, симпатия, уважение - эти ценности превышали все прочие в сознании Мэгги Стоу. И если он не сможет соответствовать таким требованиям…

У Бью возникло ощущение, будто он находится на краю обрыва. Один неверный шаг - и он пропал. Он не имел представления, что почва настолько опасна.

«Пойманное в капкан животное всегда бросается на охотника», - подумал Бью. Ему необходимо успокоить ее, завоевать доверие. Может, им стоит куда-нибудь уехать, чтобы все спокойно обсудить?

- Почему ты смотришь на брак со мной, как на тюрьму, Мэгги? - бесстрастно спросил он, стараясь, чтобы в голосе не прозвучали осуждающие нотки.

- Ты думаешь только о своих интересах, Бью. - Слова были произнесены совершенно ровным голосом, лишенным каких-либо эмоций. Но справедливость этого заявления нельзя отрицать.

- Я хочу, чтобы лучше было всем, а не только мне, Мэгги, - мягко возразил он.

- А я не давала тебе права решать, что лучше для меня. И не позволю решать за своего ребенка. - Она повернулась к нему, глаза ее вызывающе сверкали. - Никто не лишит меня права принимать собственные решения.

Бью, нахмурился.

- Извини, но я не собирался делать этого.

- Почему же ты решил жениться на мне? Только для того, чтобы запереть под замок и заполучить власть надо мной и моим ребенком!

- Я просто хотел позаботиться о вас обоих, - возразил Бью, искренне веря в свои добрые намерения.

- Ты не уважаешь моих желаний. Тебе нет дела до моих чувств.

Еще одно лишенное смысла утверждение. Бью, испытывал особую потребность проявлять заботу, но чувствовал, что она не поверит.

Губы Мэгги скривила ироничная усмешка.

- Есть огромная разница между воспитанностью и искренним чувством. Думаешь, я не понимаю этого?

Бью, пребывал в полнейшей растерянности. Ее глаза, казалось, насмехались над его затруднительным положением.

- С самого начала ты не доверял мне, Бью. И до сих пор не доверяешь. Вот почему ты хочешь запереть меня.