По мнению Линды, их венчание в церкви было насмешкой над церемонией, ведь свадьба была вызвана скорее недоверием друг к другу, нежели любовью.

– Не думаю, что это нужно тебе, – продолжила Энн разговор о репетиции, – но Джеймсу может и пригодиться. По крайней мере… подозреваю, что это так.

– До свидания, Энн, – жестко сказала Линда. Лучше скорее уйти, иначе сестра скажет еще какую-нибудь гадость.

Линда прежде не задавалась вопросом, был ли Джеймс когда-нибудь женат. Она была уверена, что нет. Разве не он смеялся над мыслью, что такой поступок можно совершить по любви? Хотя сам же признался и в том, что однажды вроде бы влюбился. Нет, она не могла поверить, что Джеймс когда-либо был женат: об этом он бы обязательно ей сказал… Сказал бы? А разве он не устанавливал для себя собственные законы?

Но Майкл должен знать. И сегодня она собиралась именно к Майклу.

Ей было трудно выбраться к свекру – в последние дни Джеймс не отпускал ее ни на шаг, словно зная о ее желании увидеться с Майклом вопреки его запрету. Но вот уже несколько дней его не было в конторе. И на сегодня у него назначена важная встреча, о чем он сказал ей только во время ленча. Так неожиданно у нее образовался свободный день.

Майкл очень обрадовался, когда она позвонила ему, едва Джеймс отправился в контору. И, разумеется, пригласил ее к себе.

Она ненавидела интриги, но в данном случае не было надежды улучшить отношения с Джеймсом, не прибегая к ним. Предстоящая встреча чем-то напоминала ей горькое, но необходимое лекарство. Линда собиралась услышать правду о его прошлом, и в то же время не была уверена, что хочет этого….

Возможно, она и сказала бы Джеймсу, что собирается к Майклу, но тогда неизбежна ссора. И Линда предпочла, чтобы она произошла уже после беседы с Майклом. Сегодняшняя встреча была ей нужна главным образом для того, чтобы успокоиться самой. Хотя ей было вполне достаточно своей любви к Джеймсу, все же не мешало – узнать о нем побольше до свадьбы.

Когда она приехала, Майкл снова был в оранжерее. Похоже, теперь он проводил там почти все время, ухаживая за садом. За садом, где Стив с Джеймсом играли еще детьми?

Некоторое время Линда стояла в дверях, наблюдая за старым человеком. Она не воспользовалась услугами дворецкого, поскольку сама прекрасно ориентировалась в доме.

Сквозь большое окно Майкл смотрел на лужайку, на величественные дубы, ветви которых сейчас так красиво были укрыты снегом.

Видел ли сейчас Майкл что-нибудь еще, кроме сверкающей белизны? Может, он видел двух своих сыновей, беззаботно резвящихся на снегу, смеющихся и кидающих снежки во что попало и друг в друга. Или между Стивом и Джеймсом никогда не было таких братских отношений? Ведь между ними – тринадцать лет разницы.

Ей трудно было представить Джеймса ребенком. Интересно, как он тогда выглядел?

В этот момент Майкл обернулся и увидел, как она, глубоко задумавшись, стоит в дверях. Он поднялся с кресла.

– Я очень ждал тебя.

Она приветливо улыбнулась.

– Я же обещала приехать.

– Да, – мягко согласился он, беря ее руку, – но я все же не был уверен, что ты приедешь.

Из-за Джеймса! Майкл знал, что его младший сын не желал их встречи.

Линда понимающе пожала руку Майклу.

– Давайте присядем, – вежливо предложила она. – К сожалению, сегодня я не взяла с собой Мэнди, – извинилась она.

– И хорошо. Ты хочешь узнать о Джеймсе, – сказал он, хотя она еще не успела задать никакого вопроса.

Майкл вздохнул, и его глаза сделались озабоченными. На самом деле она не хотела – ей было необходимо узнать!

Сейчас Майкл пристально смотрел на нее.

– Ты его любишь? – спросил он наконец. Она судорожно вздохнула:

– Да.

– А он тебя?

– Нет! – без колебания ответила она. То, что произошло между ними на Рождество, вовсе не говорило о любви Джеймса к ней.

Майкл нахмурился.

– Тогда не могла бы мне объяснить, почему ты все же решила выйти за него?

Она уже сама не знала этого. Что сейчас влияло на ее решение? То, что вопреки всему любит Джеймса, или его требование выйти за него? Еще несколько дней назад она была уверена – второе, но теперь уверенности у нее не было. Уже несколько ночей она провела без сна, пытаясь найти ответ на этот вопрос, и не могла. Потому-то она и приехала к Майклу.

– Разве недостаточно того, что я люблю Джеймса? – уклончиво ответила она.

– Поскольку речь идет именно о Джеймсе, то нет, – тяжело вздохнул его отец. – Джеймса не просто любить, и тебе следует об этом знать. – Он покачал головой. – Нет, я имел в виду не это. – Он разговаривал сам с собой, словно забыв про Линду. – С ним возможно счастье, и, кроме всего прочего, он мой сын. Но он не верит в любовь и не знает, что это такое. Нет, это тоже не совсем верно. – Он разозлился, ибо никак не мог выразить свою мысль…

Но Линда прекрасно поняла, что он имеет в виду. Главное, выяснить – почему Джеймс не признает любовь?

– Тебе, наверное, надо побольше узнать о нашей семье, – сказал Майкл на сей раз несколько грубовато. – Когда я женился на Гвендолайн – матери Стива, мне было двадцать два, а ей только-только исполнилось восемнадцать.

Он заговорил о своей первой жене, и его голос смягчился, лицо подобрело.

– Мы были молоды, любили друг друга и весь мир и не торопились с ребенком, поскольку сами были еще детьми. Когда же родился Стив, мы уже были готовы к ответственности, которая обязательна для родителей. Он был золотым ребенком…

Майкл замолчал, увидев, как вздрогнула Линда при этих словах.

– «Золотым ребенком» называл его Джеймс, я помню, – кивнул он, опечалившись. – А Джеймс был совершенно другим, как внешне, так и по характеру… – Майкл пожал плечами. – Я сам очень виноват, что мои сыновья так враждебно относились друг к другу. Я испортил Стива. – Он тяжело вздохнул. – Гвендолайн не стало, когда Стиву было всего десять лет. С ней произошел несчастный случай во время лыжной прогулки – случайность, отнявшая у меня любимую женщину. – Он, казалось, погрузился в воспоминания. – После этого сын стал мне еще ближе…

Линда видела, эта трагедия до сих пор волнует его. Но он женился во второй раз, и от второго брака родился его младший сын…

Майкл взглянул на нее и догадался, о чем она думала. Его лицо снова стало печальным.

– Я понимаю, тебя удивляет, что я женился снова всего через два года после смерти Гвендолайн, но…

– Да нет. – Разве вправе она его за это упрекать? Разве она сама сейчас не поступала точно так же?

– Я был очень одинок, – вздохнул Майкл, откидываясь на спинку стула. – С Сандрой, матерью Джеймса, мы время от времени встречались на вечеринках. Она не была моим другом, скорее хорошей знакомой. После смерти Гвендолайн она стала ко мне добра, всегда была готова сесть и выслушать, понять, если надо, подставить свое плечо, чтобы я мог на нем поплакать. Но мне не стоило жениться на Сандре только из-за этого. – Он тяжело вздохнул. – А может, это она женила меня на себе. Ведь она знала, что я горюю о своей жене, – нахмурился он.